Шрифт:
Закладка:
* * *
Запил Кузьма. Нет, слуга и раньше закладывал прилично, часто ходил с выхлопом, но как-то держался. Обязанности свои выполнял не за страх, а за совесть, одежда и ботинки всегда были вычищены, исподнее выстирано и выглажено. Не сам, конечно, всем этим занимался – горничных гонял и даже освоил кое-какие фразы на немецком. Но немецкий же шнапс сгубил русского человека. Мне следить за Кузьмой времени особенно не было – конференция, доклады, высочайшие визиты. А потом еще и банкеты. Ну как не обмыть орденок? И тут слуга воспользовался оказией, вошел в штопор. Видать, от ностальгии, не иначе.
Третьего октября, утром я застал его в таком невменяемом состоянии, что даже не смог разбудить. Надо было что-то делать. А что? Изобретать срочно дисульфирам, чтобы поставить Кузьме «торпеду» под лопатку? Даже не смешно. Решил обратиться к методике кодирования. Сходил в парфюмерный магазин, попросил показать разные кремы. После чего выбрал один, с выраженным желтым цветом, которым местные дамы имитировали загар. Вернулся к себе в номер и нанес на кожу слуги в разных местах. В первую очередь пятен на лицо наставил. Дождался, когда проснется. Отвел к зеркалу.
– Все! Допился. Гепатит у тебя. Печень отказывает.
Кузьма испуганно потрогал живот. А там явно что-то уже выступало под ребрами.
– Ба-арин!!! Боженьки…
– Умрешь через два дня, – добивал я слугу. – Похороню тут, на немецком кладбище. Жаль, что отпеть с православным попом, наверное, не получится, но сам виноват.
– Ой-ой-ой! Боже правый, Евгений Александрович, сделайте что-нибудь! Заклинаю!
Кузьма побледнел, пошатнулся. А ну, с похмелья, да такие новости.
– Конечно, сделаю. Поставлю тебе хороший памятник. Из белого мрамора. Или из черного гранита? Какой предпочитаешь?
– Я жить хочу! Неужто нет методы?! Вы же такие лекарства целебные изобрели. Сами цари к вам ездют!
– Ах ты хочешь жить, паршивец?! Ну ладно, дам тебе специальную таблетку. Немецкую. Пять тысяч золотых рублей стоит. – Я нагнетал и нагнетал. – Только после нее пить вообще нельзя. Ни грамма.
– Даже кваса?
– Первый год и его!
– Неужто пять тысяч?
– Даже больше. Если бы не кайзер, не продали.
Слуга тяжело вздохнул, сел на край ванны. В его лохматой голове шла отчаянная работа, которая была еще отягощена сильным похмельем. Я прямо видел, как Кузьма мечтает о рюмке, чтобы поправиться.
– Ладно. Я согласный.
– Ну и чудно.
Сходил за походной аптечкой, достал таблетку с активированным углем. Как Келер начал его массово производить, я сделал для себя тоже запасец.
– На, выпей. И больше даже не смотри в сторону водки. Слышишь?
– И пива нельзя? – Кузьма совсем повесил голову.
– Ни-чего! Диктую тебе по буквам. Ни-чего! Сразу умрешь.
– А пятна?
– Сойдут скоро.
* * *
В день окончания конференции я проснулся от того, что кто-то лизал мое лицо. И сначала это было приятно, я даже улыбнулся. А потом услышал какие-то невнятные крики в прихожей номера:
– Гех вех. Шнелле. Вали говорю! И собак своих забери!
Кузьма, мешая русские и немецкие слова, кого-то выпроваживал. Я открыл глаза, увидел перед собой морду мелкого вислоухого двортерьера, который преданно смотрел на меня, стоя на задних лапах. Передние он положил на кровать.
– Ты кто?
– Гав, гав!
– Это понятно, что гав-гав. Кто ты?
Я встал с кровати, накинул на себя халат. Позевывая, вышел в прихожую. Там Кузьма выталкивал худенького мужичка с большими бакенбардами, в очках. Одет тот был непритязательно, в замызганный костюм, в руках держал котелок и поводок от еще одной собаки, покрупнее первой. Похоже на смесь колли с боксером.
– Герр Баталофф! Миллион извинений за раннее вторжение… – Худой засуетился, дернул на себя собаку. Потом позвал первую: – Ральф, Ральф! Иди сюда!
Слава богу, его немецкий, в отличие от кайзера, был более-менее понятен.
– Который сейчас час? – Я зевнул, прикрывшись рукой.
– Половина восьмого, – буркнул Кузьма, отступая. – Заявился без спросу, начал что-то лопотать по-своему.
– Герр Баталофф! Я Ганс Дитер из Мюнхена. Врач и хирург. Мне срочно надо поговорить с вами по одному важному поводу!
– Почему вы с собаками пришли?
– Так в них все и дело! Я поймал Ральфа, прикормил его, и теперь мы готовы к опытам.
– Мы?
– Вы же открыли с герром Сеченовым переливания крови?
– Открыл.
– Чего хочет немчура? – Кузьма привел из спальни двортерьера, вручил его поводок Дитеру. – Совсем охренели в такую рань с собаками врываться. Беспардонник.
– Не знаю, чего он хочет, а я хочу кофе. Сходи в буфет, попроси сделать.
После того как слуга ушел, а собаки были надежны привязаны к ручке сортира, Ганс изложил мне свое предложение. А заключалось оно в том… чтобы отрезать головы обеих собак и пришить их обратно. Но к чужим телам.
– Вы это серьезно?! – выпал в осадок я от подобного предложения.
– Совершенно! Переливание крови позволяет поддерживать жизнь в период заживления ран. Представляете, какие перспективы открываются у медицины? Какие деньги готовы будут заплатить богачи в старости, чтобы избежать смерти и пересадить свою голову на молодое тело? Это же миллионы дойчмарок!
Тут я чуть не заржал. Вспомнил фантастический рассказ Беляева – «Голова профессора Доуэля». Ну и финал произведения тоже всплыл сразу в памяти.
– А как вы собираетесь соединять волокна нервных окончаний? – поинтересовался я исключительно для поддержки разговора. Хотелось есть, в туалет, а настырный Дитер все никак не отставал.
– Разумеется, клеем. Я уже провожу нужные опыты. – Мюнхенский «доктор» посмотрел на меня с подозрением. – Но имейте в виду! Формула клея будет запатентована!
Я сел на стул, задумался. То, что предлагал Ганс, только внешне выглядело как полный бред. В двадцатых годах советский учёный Сергей Брюхоненко разработал первый в мире аппарат искусственного кровообращения – аутожектор. После чего пересадил голову собаке. И пересадил успешно, та даже смогла поесть. Только вот еда вылезла из шеи, так как хирург не стал ушивать трахею и пищевод. Спустя тридцать лет другой советский ученый, Демихов, создал «цербера» – присоединил к живой собаке еще одну голову. Та прожила вообще целый месяц.
– Что будем делать с отторжением органов? – поинтересовался я после того, как запал Дитера иссяк, а Кузьма принес мне горячего кофе.
Немцу, кстати, не предложил. Зато налил в тарелку воды, поставил собакам. Те с удовольствием начали лакать.
– Гоните этого живодера! – Слуга помахал пальцем перед носом Ганса. – Видно же, что настоящий выжига!
– Помолчи. Итак, господин Дитер?
Немец
