точно не такая, как та эльфийка. Если заметил, у меня ушки другие и зубки поопаснее. Но уже понимаю, что та эльфийка была кое в чем права. Так же? — в зрачках вампирши появились рубиновые искры.

— Флэй, сколько у тебя было любовников за эту жизнь? Если не считать Зейрона, были же еще другие? — я намеренно упомянул Зейрона. Нет, я не собирался уколоть ее этим, но хотел дать понять, что все мы далеко не безгрешны.

— Были еще. Но я тогда не знала тебя, — она отвела взгляд, ее голос сразу стал мягче. — Их было немного. Зей был моим мужчиной недолго и до тех пор, пока я не сделала его вампиром. И я никогда не сплю ни с кем из мужчин нашего клана. Это еще одна из причин, почему Лургир и многие другие ненавидят меня.

— Вот так, Флэй. У меня тоже были любовницы. Заметь: до тебя. И эта девочка из «Вечерней Звезды» — она тоже была до тебя. То есть до сегодняшнего дня. И еще заметь: я — мужчина. А мужчина, может себе позволить немного больше, — я крепко сжал ее руки, когда она попыталась что-то возразить. — Так было всегда. Давай не будем ссориться по пустякам. Если мы будем уступать друг другу, то наши отношения будут долгими и прочными. Прошу, не уподобляйся Ионэль. Взамен, я обещаю, что я буду честен в отношениях с тобой и у меня не будет никаких секретов от моей женщины. То ест от тебя.

— У тебя осталось письмо графини Арэнт? — неожиданно спросила вампирша.

— Да, — я удивился ее вопросу.

— Дай его почитать, — еще больше удивила меня Флэйрин.

— Зачем? И давай не будем здесь стоять — идем к таверне, — я потянул ее за собой.

— Хочу убедиться, что ты готов доверить мне самое сокровенное. Сам же сказал, что у тебя не будет от меня секретов. И хочу понять из письма, какие у вас были отношения и как вы расстались, — пояснила она, быстро шагая со мной рядом.

С проулка рядом с Домом клана Хартун Тран вышли страж, четверо в кожаных со стальными бляшками нагрудниках, с щитами и кроткими копьями. Нами воины не заинтересовались и пошли в сторону Масляного квартала. Мы же продолжили путь по набережной к «Вечерней Звезде», которая была уже рядом.

— Хорошо, Флэй, дам почитать, если тебе это так важно. Хотя, госпожа Арэнт была бы очень недовольна, если бы узнала, что я позволяю читать ее письма. Все-таки это очень личное, — сказал я, подумав, что это может хотя бы отчасти снять недоверие вампирши ко мне.

Мы вошли в таверну, когда стрелки часов почти добрались к метке Часа Тишины. За стойкой распорядителя виднелись рыжие кудри Флаймы, и я понял, что она спит, положив голову на нижнюю столешницу. Однако тихо подскочить мимо нее не получилось. Флайма тут же отреагировала на скрип входной двери, закрывшейся за нами. Подняла голову, увидела меня, перевела взгляд на вампиршу и тут же вскочила.

* * *

— Вы — хорошая женщина, — второй раз за последние пять минут повторил Яркус. — Богатые нечасто бывают хорошими людьми, но вот вы не похожи на многих других своих. Очень жаль, что Иона вас так сильно не любит. Увы, боги распоряжаются судьбами так странно, что на решения вечных нет нашего человеческого понимания. Чтобы не случилось потом со мной, я всегда буду вспоминать вас и молиться перед Эббелом и Наирлесс, о том, чтобы они покровительствовали вам во всем. Знаю, вы поклоняетесь Арленсийским богам, но наши, эльфийские, имеют огромную силу на любой земле.

Ольвия хотела спросить, почему Яркус, видом явно не имеющий к эльфам никакого отношения, считает богов Элатриля своими, да еще говорит об эльфийке Ионе, как о родной сестре. За то небольшое время, которое они пробыли вместе, госпожа Арэнт прониклась к нему большим уважением и даже подумала, что такого человека она хотела бы в себе в слуги или даже просто в друзья. Ведь последних с появлением в ее жизни Малгара не осталось ни одного. Но сейчас не было времени на подобные разговоры: люди ее мужа могли появиться в любой момент, а до Речного было по-прежнему далековато. Хотя огни поселка его уже виделись в уходящей ночи, Яркус едва переставлял ноги, и чтобы одолеть лигу, они тратили едва ли не полчаса.

— Оставьте меня, Ольвия. Я как-нибудь дойду сам. Бегите, пока не случилось какой-нибудь беды, — он обернулся на дорогу на Торгат, поворот которой огибал соседние холмы. — Если вы в самом деле умеете превращаться в зверя по своему желанию, то я бы на вашем месте обратился и бежал изо всех сил пока позволяет темнота. Кстати, платье моей сестры хоть и длинновато, но вам очень идет. Я сам покупал ей это, когда было хорошо с деньгами.

— Ах, да, насчет денег! — спохватилась Ольвия. Она остановилась, давая отдохнуть своему спутнику. Присев на корточки развязала свой дорожный мешок. Выложив на траву запасное платье и накидку, которую взяла среди разбросанных вещей эльфийки, она добралась до кошелька. Высыпала на ладонь примерно половину монет и протянула деньги Яркусу. — Возьмите это.

— К чему, госпожа? — Борода с непониманием уставился на нее.

— К тому, что вам придется остановиться в таверне. Еще придется что-то есть и заплатить лекарю, что недешево. И если вы все-таки решитесь последовать за своей сестрой, то деньги вам потребуются на дорогу, — пояснила графиня и без того очевидные вещи. — Но еще раз скажу: ехать за Ионой одному крайне неразумно. Я не сомневаюсь, вы — очень сильный и смелый человек. Но вы, Яркус, тяжело ранены. Даже эти зелья, что вы выпили, не вернут вам силы за один день. И сам вы даже при самой большой удаче не справитесь с воинством моего мужа. Тем более лишь один день остался до Двоелуния. Там, — Ольвия встала, все еще протягивая ему деньги, и глянула в сторону холмов на западе, — среди друзей Малгара почти все оборотни. Я очень сожалею, — но вам одному никак не справиться.

Госпожа Арэнт не хотела ему говорить, что Ионэль обречена. Отнять надежду у этого, и без того страдающего от тяжелейших ран и душевной боли человека, было бы слишком жестоким. Наверное, это тот случай, когда лучше придержать свою