то вообще новые семьи не складывались бы, а с другой – пожив вместе, столкнувшись с первыми же трудностями, многие разбегаются, оставляя детей расти в неполных семьях. Ей было трудно. Флер первой влюбленности прошел быстро. Через год после свадьбы родился сынишка, а еще через два – дочка. В декрете долго сидеть не могла, дети в яслях, сама на работе. Их постоянные болезни, муж из одной командировки в другую, а Надя все время одна. Все можно было бы переносить с радостью, однако муж, приезжая, был вечно ей недоволен, детьми не занимался, как в гости приходил. Уж она и плакала, и уйти хотела от него. Невыносимо было.

Как-то летом она поехала с детьми в деревню к родителям мужа, опять же одна, но ради детей. В свой отпуск решила пожить в деревне – на воздухе малышня будет, и разговор у нее со свекровью состоялся. Пожаловалась матери Кости, что тяжело они живут, как чужие, нет между ними тепла и любви. На всю жизнь запомнила Надя тот разговор у завалинки дома с простой деревенской женщиной, на склоне дня, с кружкой теплого молока в руках, под радостный гогот ее двух разыгравшихся с котятами малышей.

– Ты, милая, все о себе говоришь. «Мне трудно, я не могу, меня не любят». А ты? Что ты сама делаешь для мужа? – свекровь говорила, медленно подбирая слова, с улыбкой глядя на расшалившихся внуков. – Ну что ты, не бойся, подойди ближе, он же ласковый. Ты ему молока принеси из дома, вон на столе бидончик стоит, пойди и сама налей и угости, он обрадуется, – повысив голос, наставляла она внука, который побаивался забежавшего во двор соседского щенка.

– Я? Да я же все для него делаю! Детей ращу одна практически, нет его никогда дома, продукты покупаю, дом убираю, на работу хожу в конце концов. – Надя обиделась на непонимание свекрови и высказалась резко, в конце фразы вскочила с лавочки, пытаясь уйти в дом от обиды.

– Сядь. Не горячись. – Свекровь успела поймать ее за руку и потянуть, усаживая обратно рядом с собой. – Смотри, ты вскочила, и дети сразу забеспокоились. Я же не укоряю тебя, а спрашиваю.

– Знаете, мы с ним не можем жить вместе, его не интересую я, а меня – он, я не знаю, что делать, живем как соседи. Я не могу так. – Надя поняла, что погорячилась: не нужно было вообще разговор начинать, нашла с кем советоваться. Внутри нее все клокотало, она с трудом справлялась с эмоциями и, чтобы как-то успокоиться, сидела и теребила в руках подол платья.

– А ты подумай о нем, о Косте, и о детях, посмотри вокруг, какие мужья у подруг. Попробуй найти в нем хорошее, увидеть человека, хвали больше, радуйся, и он изменится, я точно тебе говорю, дочка. – Свекровь положила Наде на плечо свою натруженную руку в морщинах, приобняла и прижала к себе. – Ну, полно, платье-то оставь, красивое, пригодится еще. Малышня, пойдем в дом, там пироги поспели уж! – Она легко для своего возраста встала и потянула Надю за руку в дом.

Тогда Надя пожалела, что заговорила на эту тему, но слова свекрови запомнила и действительно присмотрелась к подругам и их семьям. У одной муж пил, у другой постоянно в гараже пропадал, потом пьяный приходил и такое устраивал, что лучше бы переехал в тот самый гараж. В общем, примеров семей, как она видела в кино, в реальной жизни не было. Хотя что в кино? Там все заканчивалось свадьбой, а у нее семейная жизнь, о которой никто не рассказывает. Так и прожили сорок два года, детей подняли, выучили, внуков дождались. Костя умер от инфаркта. Его нашли на автобусной остановке. Домой возвращался, работал до последнего, все говорил, что без него не справится проектный институт, ему даже должность специальную придумали, лишь бы он мог консультировать молодое начальство. А Надя осталась. Теперь ходит по пустой квартире и не понимает, зачем ей это все. Вроде и не любила мужа, а одна жить, оказывается, не умеет. Ей нужен кто-то рядом, заботиться о ком-то, просыпаться ради кого-то. Дети? Да, но они далеко, у них своя жизнь – так и должно быть. Новые подруги не заполняли ту пустоту, которой оказалось ужасающе много вокруг нее.

Надежда Семеновна устроилась в комфортном номере на втором этаже с видом на горы, которые манили своими вершинами сквозь кружева разноцветных листьев окружающего пансионат леса.

– А, воздух! Воздух-то какой! – прошептала она восторженно, стоя на маленьком балкончике. Соседки пока не было и, быть может, не будет, как пообещала любезная девушка-администратор в ответ на просьбу заселить к ней какую-нибудь малоразговорчивую даму.

С балкона было хорошо видно территорию санатория, живописные ухоженные цветники, симпатичные шары туй и чудом цветущие в конце октября розы – казалось, их запах пропитал воздух, соединившись с ароматом хвойных деревьев, в изобилии растущих повсюду. По дорожке прогуливались редкие отдыхающие, в основном парами. Вот две женщины примерно ее возраста вышли из дверей соседнего корпуса и направились к выходу в поселок, мужчина с женщиной сидели на лавочке под огромным дубом, о чем-то беседуя. Надя посмотрела на небо, еще раз вдохнула ароматный лечебный воздух и опустила взгляд вниз. Рядом с ее корпусом стоял тот самый мужчина…

* * *

«Да, в общем-то, недурно», – Георгий Константинович делал второй круг по территории санатория, куда поехал по настоянию дочери. Та переживала за отца и его, как она считала, депрессивное состояние, которое случилось после смерти матери. Из всех предложенных собесом вариантов он выбрал именно Красную Поляну, сознательно не поехав на море. Решил, зачем море в октябре. Купаться все равно не будет, а смотреть на постоянные осенние штормы – еще больше грустить и вспоминать их с Лидочкой совместные отпуска на побережье. А горы? «Лучше гор могут быть только горы, где еще никогда не бывал», как пел созвучный ему Владимир Высоцкий.

Ну уж в горы он вряд ли пойдет, в его возрасте нужно по дорожкам гулять, а не по пересеченной местности лазить. Территория и правда очень живописная и, что для него немаловажно, отдыхающих мало, как и обещала женщина, оформлявшая путевку.

– Все на море стремятся, а там сейчас ветра и влажность бешеная, бархатный сезон-то закончился, зачем это межсезонье? Зато в горах самое то! Горнолыжники еще не начались, летние туристы закончились, а красота какая: все разноцветное, краски потрясающие! Спасибо скажете, буду ждать вас с благодарностями! – Она протянула ему красочный буклет и двусмысленно, или только показалось черту старому, посмотрела ему в глаза, хитро улыбаясь.

Над лесом мелькнула