– Ну старый мужик уже, а все туда же, – говорил Георгий своему отражению в зеркале, тщательно водя опасной бритвой по уже безупречно гладким щекам. – Все, не было никакой женщины, выбрось из головы и займись наконец-то делом. Тебе вон к внучкам нужно ехать, а ты все о чем-то мечтаешь, глянь на себя. – Тут Георгий перевел взгляд с щек, которые брил, на отражение в зеркале, охватил, так сказать, фейс целиком. На него смотрел сильно пожилой мужчина, даже, скорее, сильно поживший, с абсолютно седой головой, ухоженными и аккуратно уложенными волнистыми волосами, греческим профилем, как говорила супруга, и тонким длинным носом. – Седина в бороду, бес в ребро, – усмехнулся он сам себе, оставшись довольным отражением. – Все. Точка. Я дед. Вживаюсь в образ.

Георгий аккуратно сложил бритвенные принадлежности, принял душ, надел легкий льняной костюм темно-синего цвета, замшевые мокасины, проверил уведомления на телефоне, написал сообщение дочери: «Буду через час», – и вышел из квартиры.

Ему нравилось перемещаться по городу на трамвае. Он любил именно этот транспорт – всегда длинные извилистые маршруты. Например, сев на Таганской площади, можно очутиться в Измайловском парке или на станции «Университет». Это же так интересно! Маленькое приключение.

Когда дочка была школьницей младших классов, он, бывало, забирал ее из школы после субботних занятий и они гуляли по Москве, садясь в случайный трамвай. Устраивались в конце вагона на заднем сиденье, дочка вставала коленями на подушку, спиной к вагону и лицом в окно, разглядывала улицы, пешеходов, автомобили. Потом где-нибудь спонтанно выходили и покупали мороженое, проходили несколько остановок пешком и снова забирались в трамвай. Это был только их ритуал, жена ждала мужа и дочь дома с обедом. Дочка это называла «сбежать с папой». Кто из знакомых не знал, в чем суть побега, пугались, а они переглядывались и хохотали.

Сейчас тех трамваев его молодости почти нигде не осталось. В современном трамвае путешествовать можно еще дольше и с большим комфортом. Только вот не с кем ему сегодня путешествовать. Хотя у него есть внучки, что же он за дед такой, если не занимается с ними совсем. Ну, привез клубнику, попил чайку, на дачу позвал да и уехал. Не дело это. Лидочка бы не поняла. Решено – сегодня возьмет внучек и повезет кататься. Дочка должна помнить их побеги, поддержит инициативу деда. Так рассуждал Георгий Константинович, стоя на трамвайной остановке в Сокольниках.

Сев в подошедший трамвай, он просканировал социальную карту и встал лицом к окну. Маршрут лежал вдоль парка: ему нравилось наблюдать, как ветви вековых лип склоняются над проходящим трамваем. Вот только аромат цветения теперь не ощутить: работает кондиционер, все окна закрыты. Мысли текли медленно, словно от жары способность размышлять притупилась.

И тут на противоположной стороне дороги он увидел ЕЕ. Да, сомнений быть не могло, это совершенно точно та самая незнакомка из электрички. Она стояла и провожала взглядом трамвай. Ему показалось или она тоже его заметила? Трамвай набрал скорость – в этом месте длинные перегоны. Судьба в очередной раз показала ему ЕЕ и опять их развела.

«А может, выйти на следующей остановке и вернуться обратно. Да, пожалуй, да!» – Он было подошел к двери и принялся ждать, когда трамвай остановится. Стоял на верхней ступеньке, держась за поручень, чуть покачиваясь в такт трамваю, входящему в крутой поворот. Вагон качнуло, и он, еле удержавшись, опять оказался на сиденье рядом с выходом. Неожиданный бросок словно вернул его в исходную точку: он вспомнил, что женщина вроде была не одна, с приятельницей, может, и не заметила его вовсе, уже уехала, да и вообще не придумал ли он, что может кого-то заинтересовать. Оглянулся еще раз в сторону остановки, вздохнул, сел поудобнее и продолжил наблюдать за сменой пейзажей за окном.

Красная Поляна встретила Надежду Семеновну яркими всполохами осеннего леса, покрывшего разноцветным лоскутным одеялом склоны гор, ароматом выжженных солнцем луговых трав, щедро отдающих накопленное за лето, холодными оттенками голубого неба и низким теплым осенним солнцем. Осень в этих местах была поистине великолепна.

Санаторий, куда она получила путевку, располагался на склоне горы, в нижней части курорта, в окружении сосен, в очень зеленом месте. Корпуса были небольшие, двух-трехэтажные, уютные, проживание – по два человека в номере. Так что ей полагалась соседка. Да, она приехала из Москвы на поезде одна, условно воспользовавшись предложением приятельницы из Сокольников. Почему не поехала с Марией Антоновной? Будучи человеком деятельным, та организовала что-то похожее на женский клуб для дам возраста «за». Надежда пару раз сходила на встречи, прогулялась, пообщалась, посидела в кафе и поняла, что это не ее вариант досуга. Приходилось выслушивать, вникать в многочисленные проблемы, в общем-то, посторонних людей, что-то советовать, делиться в ответ своими историями жизни. А зачем? Что ей от этого общения? Ее утомляли бесконечные разговоры ни о чем.

Было сложно запомнить имена сменяющихся людей, душевной атмосферы на посиделках не сложилось. Было ощущение, что все чего-то ждут, а оно не происходит.

В третий раз Надежда на встречу не пошла, и постепенно ее общение с Марией Антоновной сошлось на нет. Женщины изредка пересекались на аллеях парка, мило улыбались друг другу, справлялись о здоровье и расходились каждая по своему маршруту. А еще тот случай, когда она с Марией Антоновной шла к трамваю, планируя ехать в кино, и заметила того самого мужчину, заставил ее задуматься о целесообразности общения с новыми людьми, теми, которых ранее не было в ее жизни.

Возможно ли в ее возрасте, а Надежда Семеновна тяжело переживала свое шестидесятилетие: «Старая совсем стала!» – думала она все чаще, обрести новых друзей? Нельзя сказать, что она необщительный человек. Так вышло, что практически всю жизнь она проработала на одном предприятии, распределившись туда еще после института. Времена менялись, статус предприятия претерпевал изменения, а костяк коллектива инженеров оставался на местах. Все пережили и неплатежи, и времена, когда зарплату продукцией выдавали, и смены владельцев компании, а коллектив чудом сохранили. Значит, умеет с людьми ладить и дружить? С Костей тоже душа в душу почти сорок лет прожили. Душа в душу? Не лукавит ли она тут сама себе? Муж был старше почти на десять лет. Властный и себялюбивый – так она всегда думала. Поначалу не замечала особенностей – в молодости все быстро происходит. Гормоны, пример друзей, уже создавших свои семьи. «Все замужем, а я нет». – Романтика, желание быть не хуже других… Все это лишает нас разума и приводит к скоропалительным бракам. Может, с одной стороны, это и не плохо, а