самом их эпицентре.

— Некоторые вещи никогда не меняются, — протяжно произносит женщина позади меня.

— Уходи, Катрина, — огрызается Маргарет.

Понятия не имею, кто такая эта Катрина, но если Маргарет ее ненавидит, то я ее фанатка.

Катрина делает глоток напитка, который держит в руке.

— Кто-то злится, что не является всеобщим любимчиком, — она смотрит на меня, — или, лучше сказать, костью, — ее взгляд мечется между Дэмиеном и Каином, — из-за которой собаки дерутся.

Маргарет хмурится: — Не заставляй меня вызывать охрану.

Катрина закатывает глаза и протягивает мне руку, игнорируя угрозу Маргарет: — Привет, дорогая. Я так много о тебе слышала. Хотя та фотография в газете в полной мере не передает твоей красоты. Вживую ты еще привлекательнее. Это почти сверхъестественно.

Дэмиен, стоящий рядом со мной, напрягается. А у Каина, сидящего напротив, дергается челюсть.

Приподняв бровь, пожимаю ей руку: — Думаю, должна сказать спасибо. А ты?

— Катрина. Школьная возлюбленная Каина, — она подмигивает Дэмиену. — А Дэмиен...

— Однажды трахнул ее в сарае, — заявляет он.

Да, теперь я не такая уж большая ее фанатка.

— Технически это было дважды. Но кто считает?

— Как твоя падчерица? — выплевывает Каин.

Катрина хлопает ресницами: — О, разве ты не слышал? Ее нашли. Оказывается, она с подружками отправилась в Вегас, — она морщит нос, глядя на него. — Это совершенно вылетело у меня из головы.

— Наверное, потому что ты алкоголичка, — вмешивается Маргарет.

— Осторожнее, Маргарет. Мой муж помощник окружного прокурора, — она переводит взгляд на меня. — Кстати, прими мои соболезнования.

— Это...

— Мой отец губернатор, — взвизгивает Маргарет.

Каин потирает переносицу: — Теперь, когда мы знаем родословную каждого, вы не могли бы нас извинить? — он жестом указывает на себя и Дэмиена. — Нам нужно сосредоточиться на дебатах.

Дэмиен прищуривается: — Как скажешь, я готов.

Андерсон, который с каждой секундой все больше потеет в своем углу, подходит к нам: — Дебаты начнутся через пятнадцать минут. Вы должны быть в конференц-зале «А».

Дэмиен смотрит на меня: — Ты...

— Не беспокойся о ней, сладкий, — говорит Катрина, — я составлю компанию твоей девочке во время вашей маленькой перепалки, — она подмигивает Каину. — Или она твоя? У вас двоих есть расписание?

— Спасибо за предложение, но у меня все в порядке, — я сжимаю руку Дэмиена. — Удачи.

— Умная мысль, милая, — восклицает она. — Последняя девушка, вставшая между ними, в итоге погибла.

— Итак, скажи на милость, что ты приготовил для нас на этот вечер? Еще одну из своих захватывающих речей? — спрашивает Каин, когда мы входим в конференц-зал.

— Не уверен, — возражаю я. — Думал о небольшом шантаже и убийстве? — потираю челюсть. — Ну, знаешь, обычное дело... для тебя.

Он фыркает: — Пожалуйста. Если ты до сих пор ничего не сказал, то это потому, что у тебя не хватает смелости, — в его глазах появляется странный блеск. — А может, дело в чем-то другом.

Он ждет от меня реакции, но я не поведусь. Вместо этого прислоняюсь к стене, засунув руки в карманы, и молча наблюдаю, забавляясь тем, что он собирается выставить себя на посмешище.

Я знаю Каина лучше, чем кто-либо другой.

Я ценил его, хотя и не должен был.

Я жалел и любил его, хотя он этого не заслуживал. И так сильно ненавидел себя за это.

Но даже более того — я изучил его досконально.

Каин Картер — гениальный человек. Он мастер чувствовать нужды людей, и давать им их, когда это соответствуют его потребностям. Что делает его невероятно умным и обаятельным, когда он того хочет.

Но у императора есть один фатальный недостаток. Белое пятно, которое все, кроме него, видят за версту.

Его одержимость собой... и получение того, чего хочет.

Нет пьедестала выше, чем тот, на который Каин ставит себя...

В то время как мочится на всех, кто внизу.

К несчастью для него, его пьедестал вот-вот рухнет.

И когда это, наконец, произойдет, он увидит меня, стоящего там с улыбкой на лице... пока буду смотреть, как он сгорает в пламени.

Медленно и решительно он подходит ко мне: — Знаешь, я все еще думаю об этом.

— О чем?

— О нашей истории, — он приближается к моему лицу. — О том, что мы делали вместе, — рукой скользит вниз, останавливаясь на молнии брюк. — Как сильно ты хотел меня, — он ухмыляется. — И такое чувство, что все еще хочешь.

Он чувствует не желание... а предвкушение своего падения.

Звук, с которым расстегивает молнию, звучит в тишине комнате почти неприлично громко.

— Ты за этим вернулся? — он засовывает руку в брюки и крепко сжимает мой член. — Твоя больная одержимость мной.

Молчу, пока он поглаживает меня от основания до головки.

— Вот почему я позволил одолжить ее, — он мрачно смеется. — Подумал, может, ты захочешь поделиться со мной снова. Как в старые добрые времена.

Сохраняю бесстрастное выражение лица: — Я ценю твои чувства, но больше не хочу делиться, — провожу большим пальцем по контуру его губ. — Я хочу все или ничего.

— Правда? — он опускается передо мной на колени. — А что будет после того, как получишь? Уступишь ли ты?

Облизывая губы, обхватываю рукой его шею, направляя открытый рот к моему стволу.

— Почему бы тебе не выяснить это?

Влажное тепло окутывает член, когда он заглатывает меня.

Улыбаюсь... пока не вижу сквозь щель в двери мелькание светлых волос.

Схватив Каина за затылок, пропихиваю член в его глотку до самых гланд. Когда рвотные позывы переходят в рвоту, отпускаю его и быстро пинаю по яйцам.

— Когда я сказал, что хочу все или ничего, имел в виду не тебя.

Он откатывается назад, хватаясь за промежность.

— Сукин ты сын.

— Наслаждайся дебатами, Каин, — я перешагиваю через него и направляюсь к двери. — Мне понравилось.

— Ну, наслаждайся, пока можешь, — шипит Каин, — потому что если я потеряю Иден... ты тоже ее потеряешь.

— Знаю.

В этом кроется мое собственное белое пятно.

Загвоздка в безупречном плане.

— Почему бы тебе