Вот только вспышка краткой симпатии не должна заглушить тревожных предчувствий. Грани зачем-то понадобилось общаться со мной. Ба! Да ведь дело не во мне, а в моей иллюзорной близости к Фурию. Что для Катона, что для Грани – я всего лишь ниточка, ведущая к императору. Но как же она тонка – эта натянутая трепещущей струной нитка…

Ее может оборвать и один косой взгляд, не говоря уже о дурном слове напраслины.

– Ты чем-то опечалена, Валия? Или устала? Прости за вторжение, я думал найти тебя здесь, а потом слишком задержался.

– Беседуя с моей служанкой, – подсказала я, досадуя на то, как убаюкивающе действует на меня его вкрадчивый голос.

– Она из наших мест. Ее увезли совсем юной, – почти прошептал херуск.

– История человечества соткана из людских страданий, Грани. Видно, такова воля богов. Ваших и наших, все они одинаковы по большому счету. Все любят кровь и стоны отчаяния. Всех надо задобрить жертвами.

А что я еще-то могла сказать? Да, мне очень жаль Ларту, мне жаль горшечника-кутилу Гориона, ставшего за долги гладиатором, и жаль девчонок, вынужденных продавать свое тело в харчевнях всякому уроду, у которого есть хотя бы несколько ассов. И жаль даже кровожадного Фурия – он, наверняка мечется сейчас на своей роскошной вилле, продумывая план мести всем виноватым и просто попавшим под руку. Но меня бы кто пожалел!

Впрочем, ответ на мою мысленную мольбу был тут же озвучен германцем:

– Я бы хотел тебя защитить. Ты не римлянка. Ты тоже издалека.

Странное признание, напоминает хитрый маневр. Я удивленно уставилась на Грани, прижав руки к груди, словно желая закрыться, а он продолжил:

– Ведь ты здесь тоже вроде заложницы, как и я.

– Однако в отличие от тебя я не требую от могучего хозяина истребить земляков, с которыми нахожусь в ссоре.

Удар мой попал в цель. У Грани даже физиономия перекосилась, а рука потянулась к ножу.

– Что ты можешь понять, женщина!

Но меня уже понесло незримым течением в пасть к Сцилле или Харибде из греческих мифов, тут уж не до нюансов.

– Или вы задумали принести горстку сородичей в жертву, чтобы полностью заслужить доверие Рима? Зато после все унижение сторицей окупится, ты же именно этого хочешь – прогнуться, чтобы ударить наверняка?! Ведь ты и твои люди отчаянно ненавидят «прекрасный надменный Рим»…

В следующее мгновение я оказалась прижата к стене, а горло мое сдавила сильная рука херуска. Бешеные глаза Грани оказались прямо перед моим лицом.

– У тебя сладкий голос, но змеиное сердце, женщина.

– Кхм… ты… ты ошибаешься… я-то как раз кроткая голубица, а вот ты, похоже, истинный волк в овечьей шкуре!

Не знаю, что такого смешного он нашел в моих словах, только Грани внезапно улыбнулся, ослабив хватку, а затем наклонился, чтобы поцеловать меня в сомкнутые губы. За его спиной тотчас раздался испуганный возглас моей верной рабыни. Верной или ревнивой…

Сама-то я хоть и дрожала всем телом, но ни капли не боялась дикого Грани. Он же не такой дурак, чтобы причинять мне вред в данный момент. Надеюсь, не такой дурак.

Глава 27. Радость Катона

За дверьми послышался шум – громкие голоса и топот ног. Я мотала головой из стороны в стороны, пытаясь увернуться от поцелуев Грани, бормотала о возвращении Фурия, даже чем-то пыталась грозить, и вскоре германец меня отпустил. Но лишь затем, чтобы назначить новую встречу.

– Приходи вечером к северным воротам сада, я буду ждать тебя, как солнце опустится за холмы.

– Ты… ты очень самонадеянный следопыт, Грани. Наглый, самонадеянный следопыт! Но спасибо богине Фрейе, мы не в дремучем лесу находимся, а я тебе не белка на сосне. Здесь другие порядки.

– Значит, не придешь? Напрасно. Мне сказали, ты мечтаешь покинуть позолоченную выгребную яму, и я мог бы подсказать способ. Ну, как знаешь, может, тебе здесь уже все нравится.

Он процедил эти слова нарочито равнодушным тоном и ленивой походкой направился к двери. Ко мне подскочила Ларта с мокрой тряпкой, наверно хотела обтереть лицо, но я ее отстранила.

– Грани, постой!

– Так ты гонишь меня или просишь остаться?

Ну, почему я не два метра ростом и не обладаю силищей Геркулеса, я бы так сейчас тряхнула этого самодовольного парня, что с него живо бы слетела вся его тевтонская спесь!

– Ни в какой сад я вечером не пойду, так и знай. Вы со своим Дакроном тут интриги плетете, но я в них участвовать не собираюсь. Чего тебе от меня надо? Хочется развлечений, попроси своих римских кураторов – обязаны предоставить в полном объеме. А я все же приличная девушка, хотя, по большому счету, здесь я – никто. И с какой стати ты предлагаешь мне помощь? Взамен на что? Почему я вообще должна тебе верить? Ты меня видишь второй раз в жизни и уже готов задрать подол, сволочь ты эдакая… свинья…

Я хотела выругаться еще эффектнее и уже подобрала нужные слова, но засомневалась, поймет ли германец – они были несколько специфичны и больше бы подходили древнеславянскому уху.

Грани замер и теперь смотрел на меня с возросшим интересом, даже несколько виновато и растерянно. Его молчание меня подбодрило.

– Ты чем от римских солдат отличаешься, а? Такой же захватчик- насильник, позор тебе!

– Прости, Валия, я не хотел обидеть тебя. Мне сказали…

– Плевать, что тебе сказали в «золотой выгребной яме». Я вот тоже скажу Фурию, как ты его хоромы обозвал, узнаешь тогда!

Грани тихо рассмеялся, и мне тотчас захотелось вторить ему, но я сдержалась, пытаясь вызвать в себе злость на весь мужской род, который смеет обращаться со слабыми женщинами как им в голову придет.

Фурий заставил меня раздеваться ради собственной забавы, стражники сальные шуточки отпускают, Борат соблазнил, – ну, там-то сложная ситуация, я вроде не была против, так надо же – еще и этот херуск лезет.

– Слушай, Грани, заклинаю тебя одноглазым Одином и могучим Тором, а также… кто там у вас еще в почете… хитрый Локи и скромный Бальдр… скажи правду, как ты можешь мне помочь и зачем тебе это нужно?

Он вроде был готов ответить, даже наморщил лоб, складывая слова в предложения, но против моей комнаты раздались громкие возгласы и звон оружия. Грани прислушался.

– Меня ищут! Я не получал