опустошение территорий, разрушение городов, угон оставшегося населения, использование военнопленных в качестве прикрытия и т. д., были известны в кочевом мире и до Чингисхана. Другое дело, что масштабы монгольских завоеваний были несоизмеримы с предшествующими войнами кочевников, им соответствовали и масштабы разрушений и гибель населения покоренных стран. Жестокость по отношению к противнику была сознательным стремлением подавить его волю к сопротивлению, внушить страх. И судя по источникам, монголы во многом преуспели в этом отношении. В некоторых из них монголы описаны фантастическими существами, внушавшими «ужас и отвращение», наводившими панику на тех, кто подвергся нападению[642]. Этим в немалой степени облегчалась борьба с напуганным противником.

Основу военных успехов монголов составила высокая боеспособность и дисциплинированность войск, жесткая централизация военной организации, достаточный уровень вооруженности и технической оснащенности. Высокая профессиональная подготовка воинов достигалась целенаправленным воспитанием с детских лет. Как писал Чжао Хун: «Татары рождаются и вырастают в седле. Сами собой они выучиваются сражаться. С весны до зимы (они) каждый день гоняются и охотятся»[643]. Как и у других кочевников, огромную роль в военной подготовке монголов играли облавные охоты. «Когда они ходят охотиться на зверей, то собираются в большом количестве, окружают местность, про которую знают, что там находятся звери, и мало по малу приближаются друг к другу, пока не замкнут зверей друг с другом, как бы в круге, и тогда пускают стрелы»[644]. По мнению Ю. Н. Рериха, облавные охоты служили «своего рода тактическими учениями в монгольских войсках». Он приводит сведения из «Великой Ясы» Чингисхана: «Когда нет войны с врагами, пусть предаются — учат сыновей, как гнать диких зверей, чтобы они навыкли к бою и обрели силу и выносливость, и затем бросались на врага, как на диких животных, не щадя (себя)»[645].

Стратегия монголов в начальный период создания государства была традиционной для всех кочевых объединений: единодержавие в Центральной Азии, контроль над караванной торговлей через Восточный Туркестан, навязывание даннических отношений Китаю. Однако сразу после объединения всех кочевых племен Центральной Азии под своей властью Чингисхан стал ставить перед своим войском все новые и новые захватнические цели. Впервые в истории кочевого мира перманентно наступательная стратегия монголов была в широких масштабах распространена на оседло-земледельческие страны почти всего Евразийского континента. Целью Чингисхана и его ближайших преемников стало покорение всего мира в известных им пределах. Монголам удалось подчинить и объединить почти все кочевые племена степного пояса Евразии. Используя возросшие людские ресурсы, они завоевывали обширные территории земледельческих государств. С помощью сил подвластных оседлых народов подчинили многие районы, далекие от степей, поставили под свой контроль моря и острова. Наступательная стратегия монголов была логическим завершением стремления к единодержавию, характерного для всех кочевнических государственных образований. Монгольская империя могла существовать, пока ее войска одерживали победу на всех фронтах. Однако возможности кочевой империи, даже объединившей все степные племена, не беспредельны. По мере захвата все новых и новых земель наступательный порыв монгольских войск постепенно выдыхался. Встретив упорное сопротивление в Восточной и Центральной Европе, на Ближнем Востоке, в Японии, монголы были вынуждены отказаться от реализации планов мирового господства. Чингисиды, управлявшие отдельными улусами, втянулись в междуусобные войны. Монголы постепенно утратили военное и политическое могущество.

Военное искусство монголов по-разному характеризовалось учеными. Многие из них отмечали большой вклад монголов в мировую историю военного искусства. По мнению Л. Гарта, «по масштабу и искусству, по внезапности и подвижности, по применению стратегии и тактики охвата проведенные монголами кампании не имеют себе равных в истории»[646]. Высоко отзывался о военном искусстве монголов Ю. Н. Рерих: «Во время своих походов монголы редко превосходили численно своих противников. Малочисленные отряды монгольской конницы одерживали блестящие победы не числом сабель, но правильной стратегической мыслью своих вождей, прекрасной тактической подготовкой, маневренностью, железной дисциплиной частей и выносливостью людей и коней»[647]. Он считал, что «походы Чингисхана имеют выдающееся значение для военной истории. Не будет преувеличением сказать, что они создали эпоху в истории военного искусства.

Многое в тактике монголов XIII в. настолько современно, что заслуживает самого глубокого изучения. Впервые в истории Среднего и Дальнего Востока военные операции велись хорошо организованными и обученными войсками. Этой регулярной организацией монгольских войск объясняется легкость их побед над противником, который часто был более многочисленным»[648]. «Многое в этой тактике было заимствовано монголами от своих предшественников — хуннов, жуань-жуаней, тюрков, но многое несомненно принадлежит национальному творчеству монголов и было впервые введено их гениальным вождем Чингисханом. Начала регулярности, положенные в основу организации монгольского войска, и дали победу монгольским ханам над плохо дисциплинированными полчищами их противников…»[649]. Впрочем, существует мнение, что монголы не внесли ничего нового в военное искусство. А. Н. Кирпичников полагает, что монголы, «стоявшие на весьма низкой ступени общественного и хозяйственного развития, не совершили переворота в военном деле и не были изобретателями новых боевых средств»[650]. Правда, он же считает, что «монгольские полчища впервые за несколько истекших столетий принесли миру новую войну, основанную на тотальном уничтожении целых народов и их культуры»[651].

Проанализировав доступный круг источников по вооружению, формам военной организации и военному искусству монголов, можно с уверенностью утверждать, что в своих основных чертах их военное дело основано на традициях, унаследованных от центральноазиатских кочевников, в особенности тюркоязычных и монголоязычных кочевников восточной части Центральной Азии. Комплекс вооружения монголов соответствовал общему уровню его развития в кочевом мире в эпоху развитого средневековья. По мере расширения монгольских завоеваний, монгольское оружие становится образцом для заимствования и определяет направленность развития вооружения во всем кочевом мире. Существенно новым для кочевников было освоение монголами осадной техники, способствовавшее завоеванию оседло-земледельческих государств.

Формы военной организации у монголов также были глубоко традиционны для кочевников Центральной Азии. Централизованная военно-административная система деления войска и народа, унаследованная от предшественников, доведена ими до совершенства. Черты «регулярности» и профессионализма были распространены с гвардии на всю армию. Существенным нововведением явилось появление технических и вспомогательных подразделений, службы снабжения. Монгольская армия стала массовой, регулярной и профессиональной. Ее личный состав отличала профессиональная подготовка и дисциплинированность, командный состав — большой боевой опыт и умение.

Применяя традиционные тактические приемы ведения боя, монголы достигли необычных, ошеломляющих по масштабам результатов. Конечно, этому способствовала в ряде случаев благоприятная военно-политическая ситуация.

Военное дело монголов и по уровню развития вооружений, и по форме военной организации, и по развитию военного искусства необходимо признать наивысшей точкой эволюции военной сферы жизнедеятельности в кочевом обществе. Однако в нем отчетливо проявились и противоречия — гипертрофированное усиление наступательной