На сто пятьдесят третьем году жизни Исаака Иаков возвратился к нему из Месопотамии. И Исаак, возведя очи и увидя сыновей Иакова, благословил Левия, как первосвященника, и Иуду, как царя и начальника. Ревекка побудила Исаака, уже бывшего в старости, чтобы он внушил Исаву и Иакову любить друг друга. И он, увещевая их, предсказал, что если Исав восстанет на Иакова, то впадет в руки его. И вот после смерти Исаака, Исав, возмущаемый своими сыновьями, собрав людей, вышел войною против Иакова и его сыновей. Иаков, заперев ворота башни, увещевал Исава вспомнить родительские завещания. Когда же он не склонился на увещания, а напротив, стал оскорблять и поносить его, Иаков, побуждаемый Иудой, натянул лук и поверг Исава, поразив его в правый сосок груди. После его смерти сыновья Иакова, открыв ворота, перебили весьма многих. Это говорится в Малом Бытии (XXXVII, XXXVIII).

4. Михаил Глика

Не потому, что он (змий) имел прежде ноги, как говорит Иосиф и так называемое Малое Бытие, теперь Бог объявляет, что он будет ходить на чреве; но, как объясняет Златоустый Иоанн, прежде он благодаря прямому положению имел такую смелость, что приблизился к самому уху Евы и разговаривал с ней, а теперь осужден, и совершенно справедливо, ползать по земле (Кн. Юбил., III).

Малое Бытие говорит, что Адам неосмотрительно взял от древа и ел и не обратил полного внимания на слова Евы, потому что изнемог от труда и голода. Но об этом, возлюбленный, лучше умолчать, ибо, как сказано выше, бывает нечто достойное и молчания; разве только и ты хочешь говорить, что Адам взял жену, чтобы не обратиться на других животных. Змий стал пресмыкающимся из скота, и имел руки и ноги; но это было отнято ради того, что он дерзновенно вошел в рай и посему первый взял от древа и ел. Адам отгонял птиц и пресмыкающихся, собирал плод в раю и ел его с своею женою. Вот это-то, чтобы не сказать, и еще гораздо большее из подобного, содержит Малое Бытие. Но оставь это; ибо иначе относящимся к Священному Писанию (это) покажется, напротив, смешным и забавным (Кн. Юбил., III).

5. Георгий Кедрин

В Малом Бытии говорится, что Мастифат, начальник демонов, приблизясь к Богу, сказал Ему: если Авраам любит Тебя, пусть принесет Тебе в жертву сына своего (Кн. Юбил., XVII).

Ревекка, приготовив кушанье, отдала его Иакову и ввела его вместе с другими дарами для Исаака к Аврааму; взяв его на свое лоно и многообразно благословив его, Авраам, почивши, умер, на пятнадцатом году жизни Иакова (Кн. Юбил., XXIII).

В Малом Бытии говорится, что израильские дети были бросаемы в реку только в течение десяти месяцев, пока Моисей не был поднят царицею. Посему на египтян были посланы десять казней в течение десяти месяцев, и наконец они были ввергнуты в море, по образу того, как они погубили в реке еврейских детей, — за одного израильского мальчика тысяча погубленных сильных мужей из египтян. Самого же Моисея дочь Фараона усыновила в царском достоинстве, но, конечно, не освободила израильтян от порученной им работы (ср. Кн. Юбил., XLVII, XLVIII).

Моисей первый написал законы для иудеев. Оставив занятия, соответственные Египту, Моисей в пустыне изучал мудрость, получая откровения от архангела Гавриила о происхождении мира и первого человека, о бывшем после него, о потопе, о смешении и многообразии языков, о событиях из жизни первого человека, о происшествиях до его времени, о законе, который он должен был дать народу иудейскому, также о положении звезд, о стихиях, арифметике, геометрии и всякой мудрости, как говорится в Малом Бытии (ср. Кн. Юбил., I).

Новозаветные апокрифы

Апокрифические Евангелия

Святые апостолы и евангелисты, желая передать главным образом то, что касалось божественного искупления и спасения людей, мало обращали внимания на внешнее жизнеописание лиц евангельской истории. Так, они почти ничего не говорят о родителях Пресвятой Богородицы праведных Иоакиме и Анне, об Иосифе Обручнике упоминают только Лука и Матфей в нескольких словах первых глав, мало говорят о детстве Приснодевы Марии, молчат о детских годах Иисуса. Безусловно, многое обходили молчанием, потому что они не были свидетелями этих событий, но они ничего не говорят и о жизни Богородицы по вознесении Господнем и о Ее успении. Евангелие из формы религиозного жизнеописания стало символической формой церковной догматики, Благой вестью об искуплении человечества.

Однако простые житийно-евангельские вопросы постоянно возникали в умах первохристиан, и они пытались ответить на них, опираясь порой на легендарное предание. Вопросы эти возникали и в последующие века, создавая повествования в иных литературных жанрах. Апокрифы являются не более чем попыткой дать на них ответ. После формирования новозаветного канона все, что осталось за его пределами, становилось апокрифичным, апокриф из тайного, сокровенного стал приобретать смысл ложного, отреченного и богоотметного. Произошло это не сразу. В древнехристианской литературе было много произведений, которые признавались назидательными, историческими, даже дополняющими Священное Писание. Вслед за определением корпуса канонических книг стали формироваться индексы книг, вредных для вероучения, это был этап придания слову апокриф значения нецерковного сочинения, хотя в те же времена богослужение обогащается апокрифической образностью в праздничных славословиях о святой жизни Богородицы, апостолов, Богоотцов Иоакима и Анны.

Парадоксально, но борьба с «еретическими» сочинениями имела еще и такую своеобразную форму: церковные христиане сами создавали апокрифы благочестивого содержания, подписанные теми же именами, что и книги еретиков и раскольников. Например, таким творением является Откровение апостола Павла. Осуждение в древней Церкви касалось вовсе не той книги, которую знаем теперь мы.

Было также много книг, которые не были вовсе включены в индексы; интерес к некоторым апокрифическим произведениям заслонял само запрещение. Ярким примером тому может служить русский митрополит Макарий, включивший в свои Великие Четьи-Минеи Сказание Афродитиана, Первоевангелие Иакова, Книгу Еноха и другие известные апокрифы. Жития святых святителя Димитрия Ростовского содержат пересказы из апокрифических евангелий, не называя их. В опалу, таким образом, попадала не информация и даже не сама книга, а название ложноподписанного сочинения.

Известно более ста новозаветных апокрифов по упоминаниям в творениях отцов и учителей Церкви, упоминания эти почти всегда с неодобрением. Первый церковный историк Евсевий Кесарийский является составителем первой апокрифической антологии, в которую он включил даже ныне канонический Апокалипсис Иоанна Богослова. Среди утраченных книг можно назвать, например, Евангелие Варнавы, Евангелие Варфоломея, Евангелие Евы, Василида, египтян и многие другие. Они являются символом апокрифичности, как претендовавшие на изложение Божественной истины, конкурируя с каноном. Но не всякий апокриф ложен, он просто не