– Ты меня не лечи. Я в твои россказни и байки давно не верю. Хорошую прививку получила. – Кира вдруг осознала, что голос у Милы слегка дрожит, а язык заплетается. Ба, да она тоже пьяна. Видимо, киряет вместе со своим драгоценным Непряхиным. – Ты у нас птица высокого полета. По крайней мере, именно такой себя возомнила. Так я тебе крылья-то подрежу. Опущу, так сказать, на грешную землю.

Дэн, когда узнал об этом их разговоре, ругал Киру нещадно. Он был уверен, что она совершила ошибку, когда позвонила бывшей компаньонке, и беседа эта выйдет ей боком. И как в воду глядел. Разозлившаяся Мила написала известному телеведущему Антону Халатову и уже через десять дней на его ток-шоу рассказывала о «пути к успеху» миллионерши Плиновской из города Малые Грязи.

Программа так и называлась: «Из Малой Грязи – в большие князи», и после нее силовики всех мастей вцепились в Киру с удвоенной силой, а в интернете развернулась широкомасштабная кампания травли. В фирмах, имеющих отношение к Кире и Дэну Кривицким, начались допросы топ-менеджеров и собственников, текущего персонала и уволенных сотрудников, руководства и персонала компаний-контрагентов.

Всплывали все новые факты, поводом для которых становились не доносы обиженных, как в случае с Милой, а вполне лояльные показания, результатом чего стало возбуждение уголовного дела.

Несмотря на неприятности, даже под домашним арестом Кира продолжала работать. Фабрики и магазины, в том числе и онлайновый, не останавливались, более того, на фоне скандала, подогревшего интерес к марке «Кира Пли», покупатели сметали товар с полок, так что приходилось постоянно увеличивать обороты закупа сырья и отгрузки готовой продукции.

Работа в интернете Кире была запрещена, но за нее ее соцсети вели сотрудники, и опять же на фоне скандала число подписчиков росло, правда, агрессивных комментариев и льющейся грязи увеличилось, пришлось удвоить штат тех, кто чистил особенно пакостные изречения. Другими словами, бизнес кипел с удвоенной силой.

Фирмы Дэна пусть и со скрипом, но тоже работали. У Кривицкого имелись рестораны, несколько гостиниц и хостелов, небольшой ювелирный магазин и не очень крупное, но приносящее стабильный доход рыбохозяйство. В общем, Милина зависть все равно не могла оставить супругов без средств к существованию, вот только потраченных нервов, разумеется, было жаль.

Впрочем, Кира относилась к случившемуся как к новому опыту, в том числе эмоциональному. Она была уверена, что рано или поздно черная полоса закончится, а на почерпнутых знаниях можно будет разработать несколько новых курсов и, разумеется, их продать.

В общем, все шло неплохо, за исключением непонятного, скачущего и слезливого настроения. Кире вообще было несвойственно упиваться жалостью к себе и рыдать. За всю свою жизнь, сколько она себя помнила, плакала она от силы три раза. Первый, когда в пять лет упала с яблони, на которую залезла на спор с мальчишками, и сильно расшиблась. Второй, когда в начальной школе учительница назвала ее голодранкой и безотцовщиной. И третий, когда умерла бабушка.

Все остальные поводы не стоили ее слез. В этом Кира до недавнего времени была уверена. Но в последние несколько недель плакала каждый день, не в силах остановить текущие по лицу слезы. Такая пертурбация ее немного пугала. Кира объясняла ее себе гормональным сбоем, на фоне которого у нее так и не вернулись критические дни.

Пересилив себя, Кира все-таки получила разрешение следователя на визит в частную клинику. Ей, правда, выделили сопровождающего, что также оказалось унизительным и вызвало новую порцию слез.

– Вы и в кабинет к гинекологу со мной пойдете? – спросила Кира сопровождающего сквозь слезы.

– В коридоре подожду, – серьезно ответил он, то ли не поняв, то ли предпочтя не заметить сарказма.

Результат похода к врачу Киру ошарашил. После десяти лет бесплодия и строгого вердикта врачей, что оно неизлечимо, она опять ждала ребенка. Срок беременности на данный момент составлял восемь недель. Клиника была платной, поэтому у Киры сразу взяли все анализы, сделали первое УЗИ и другие необходимые обследования. У врачей она провела почти шесть часов, и все это время ее сопровождающий безропотно сидел на диване в коридоре, периодически наливая чай из стоящего рядом кулера и не проявляя никаких признаков недовольства.

Кира успела и поплакать (так вот откуда ее постоянные слезы, от беременности), и посмеяться, и с телефона врача (самой ей было запрещено пользоваться сотовой связью, она и Миле звонила с телефона пришедшего к ней тогда адвоката) поставить в известность Дэна, и снова поплакать.

Следствию о ее беременности они решили пока не говорить. Скоро состоится суд, и этот козырь Кира и Дэн решили придержать в рукаве. Врач заверила Плиновскую, что беременности на данный момент ничего не угрожает, правда, рекомендовала беречься и сразу сообщать о любых изменениях самочувствия. С учетом того, что Кира не выходила из дома, соблюдать эту рекомендацию ей не составляло труда.

Она много думала над превратностью судьбы. Из-за Николая Непряхина она потеряла первого ребенка и долгие десять лет считала, что вообще не сможет испытать радость материнства. Из-за искупившего свою вину в колонии Николая ей теперь мстила Мила, обрушив на голову Плиновской проблемы с законом, позор и скорый суд. Но именно в это тяжелое время, словно в качестве компенсации, Вселенная снова подарила ей надежду. Вот ведь как бывает.

Теперь Кира совсем со спокойной душой ждала окончания следствия и назначения даты первого судебного заседания. Теперь, когда она забеременела, все остальное казалось совершенно неважным. Она добровольно, еще до решения суда, внесла в государственную казну порядка двухсот миллионов рублей, снизив размер недоимки. Эти деньги лежали у нее на личных счетах. Даже из бизнеса их вынимать не пришлось.

После того как сумма остальных ее долгов будет уточнена в судебном порядке, она расплатится с государством. Возможно, для этого придется продать их загородный дом, оцененный в пятьсот миллионов рублей. Ничего страшного. На первое время им и городской квартиры хватит, да и в доме Кривицких-старших им всегда рады. А уж с долгожданным внуком особенно.

Кира не боялась падать, потому что была уверена, что любое падение – это основа для будущего взлета. Мила сказала, что подрежет ей крылья. Глупая, она просто не понимает, что это в принципе невозможно.

* * *

Кажется, так напугавшая Сашку проблема потихонечку рассасывалась. И благодарить за это впервые в жизни следовало не маму, а Виталия Миронова, каким-то волшебным образом решившего проблему. Он не рассказывал,