— В прошлом году приехала сюда одна молодая особа, такая вся расфуфыренная, накрашенная, и сказала, что ее откомандировали родственники, чтобы она лично сообщила нам о том, что Сонечка померла. Правда, тогда она, бедняжка, померла якобы от воспаления легких. Я даже всплакнула. Понимаете, я очень давно Сонечку не видела, да и Зоя тоже редко о ней вспоминала. Но просто жалко стало, что умерла такая молодая девушка…

— А Зоя тогда была жива?

— Нет, я ее только похоронила. Уж она так серьезно болела… У нее опухоль была. Настрадалась, бедняжка.

— И что было дальше?

— Эта девушка, в красном берете и красных лакированных сапогах, от которой пахло духами так, что просто кровь сворачивалась… так вот, она сказала: если есть в деревне родственники, желающие проститься с Сонечкой, то пусть они приезжают в город такого-то числа, короче — на похороны. Я ей ответила, что Зоя была последней Сониной родственницей. Вспомнила, правда, что в Сургуте живет тетка Сони, Валентина, но она вряд ли приедет, потому что болеет… Да и телефона ее у меня нет. Тогда эта девица заговорщически так намекает, что после похорон все родственники должны собраться, приедет адвокат и огласит завещание, понимаете?! Она так это сказала, словно пыталась допытаться, на самом ли деле в Масловке нет наследников Сони. И я ответила ей, что никого, кроме тетки Валентины, проживающей в Сургуте, у Сони нет.

А потом я вспомнила, что Соня-то жила в большой генеральской квартире, ну просто огромной! Зоя мне рассказывала, что эта квартира досталась Соне после смерти бабки, которая и воспитывала ее. У Сонечки родители-то погибли, утонули вместе с сестрой во время отдыха в санатории… Вот бабка Соню и воспитывала. По словам Зои, Лидия, сестра Зои, очень любила свою внучку и сделала все, чтобы та не бедствовала. Она и при жизни ее баловала, выучила, одевала, как куклу, завещание на нее составила. Но оно так и не понадобилось — кому еще все досталось бы, если не Соне? Вот она и владела квартирой и всеми драгоценностями, которые ей достались, а Лидии, в свою очередь, от ее матери…

— Драгоценности? — Лиза вынуждена была сделать вид, что впервые слышит об этом.

И Клавдия Никифоровна принялась с жаром рассказывать семейную легенду Козельских о том, как прабабка Сони, работавшая кухаркой у одной известной в те годы певицы, ограбила ее, унесла много бесценных старинных вещей из золота и драгоценных металлов, украшенных самоцветами.

— Но главного-то я вам не рассказала! — вдруг воскликнула хозяйка. — Соня-то, оказывается, была жива и здорова! Когда уехала эта, в лакированных сапогах, я вошла в Зоин дом, благо у меня ключ был, и, дрожа от страха и вообще, не знаю, от чего — все-таки не очень-то это приятно — рыться в чужих вещах и документах… Так вот, я нашла записную книжку с номерами телефонов и позвонила Соне, вернее, на ее домашний телефон, чтобы услышать… кого-то, кто там мог находиться. Подумала, что уж больно странная эта девица… И зачем она приезжала? Если могла просто позвонить? И кем она приходится Сонечке? Вот и представьте себе мое удивление, когда я услышала в трубке Сонин голос! Нет, я, признаться, не помнила ее голос, а потому спросила — так, на всякий случай, — когда состоятся похороны Сони? На что удивленный женский голос воскликнул, что это очень глупая шутка, и — «Я жива!»! Тогда я спросила: «Это ты, Соня?» А она спросила в ответ: «Вы кто?» Я сказала, что меня зовут Клавдия Никифоровна, я — соседка ее тети Зои из Масловки, у меня, мол, побывала только что какая-то девушка и сообщила мне о твоей, Сонечка, смерти… Словом, мы с ней наконец разобрались, что какая-то сумасшедшая решила так по-идиотски пошутить. Соня сказала мне, что надо бы выяснить, кому понадобилось ехать в Масловку, чтобы сообщить мне о ее «смерти». Я поняла, что она напугана…

— Больше вы с ней не разговаривали?

— Говорила. Просто так… Подумала — а вдруг я тогда говорила не с Соней? Проснулась однажды под утро и думаю: ну неспроста же эта девушка ко мне приезжала! Значит, ей что-то понадобилось от Сони и ее семьи. Согласитесь, что честный человек не станет так поступать. Это явно была мошенница какая-то! И тогда я решила проверить Соню, задать ей вопрос, связанный с ее родителями. Я позвонила ей и сказала, что у одной моей знакомой дочка утонула, отдыхая в санатории на Волге. Словом, придумала историю, которая потом плавно перешла к теме гибели ее родителей. Я сказала, что не помню, как назывался санаторий, где утонули Сонечкины родители. И она сказала — «Бирюзовые дали». Потом она расхохоталась и сказала, что она все поняла — я ее проверяю, но мне не стоит это делать, она на самом деле жива. А если я не верю ей, то могу приехать в город и найти ее в одном из ее магазинов. У нее же ювелирные магазины! Она разбогатела, эта Соня! Думаю, что не от большого ума, а от бабкиных денежек. Продала небось драгоценности, дурочка. Хотя почему — дурочка? Думаю, она все правильно сделала. Что ей, молодой девушке, проку от каких-то там украшений, пусть они даже по миллиону долларов каждое стоит, если их нельзя съесть или надеть? Ей денежки нужны! Вот она их и преумножает. А как накопит побольше, может, и выкупит бабкины ценности или другие купит. Я так думаю.

Лиза и Глафира поблагодарили Клавдию Никифоровну за подробный рассказ, распрощались с ней, оставив свои визитки, на одной из них записав номер мобильного телефона Валентины Козельской, чудом оставшейся в живых тетки Сони.

В машине Глафира дала волю эмоциям:

— Лиза, я хоть и делала вид, что воспринимаю ее рассказ спокойно, но на самом деле была потрясена визитом этой девицы в лакированных сапогах!

— Да, Глаша, очень уж все это странно… Сначала в Масловку приезжает какая-то неизвестная девушка и сообщает соседке Зои, покойной двоюродной бабки Сони, что Соня якобы умерла. Потом Клавдия Никифоровна узнает, что Соня, оказывается, жива! Спрашивается, ну зачем, действительно, этой девушке понадобилось приезжать в Масловку, к соседке Зои?

— Ответ, я думаю, очень прост. Вот мы, к примеру, почему сейчас беседовали именно с Клавдией?

— Потому что она была близкой подругой Зои. А Зоя была единственным представителем семьи Козельских в Масловке.

— Вот ты и ответила на свой вопрос! Девица, я думаю, приезжала сюда на разведку. Чтобы