огромная гостиная, и она по меньшей мере на столетие устарела, вышла из моды и времени. Обои (то немногое, что Картер не тронул) были в жёлтую полоску, такие, должно быть, украшали миллионы гостиных на рубеже веков; камин состоял из тёмных мраморных колонн с каменной перемычкой над утопленной железной решёткой; в центре высокого потолка располагалась богато украшенная гипсовая "роза", на которой когда-то, несомненно много лет назад, висела какая-то хитроумная люстра, придававшая комнате определённую состоятельность. Все плинтусы имели двенадцать дюймов в высоту и полтора дюйма в толщину, с причудливой лепниной по верхнему краю; точно так же массивный карниз соединял стены с потолком — Картер ещё не снёс его! Огромный эркер с крошечными витражными стёклами наверху и прозрачным стеклом внизу венчал изогнутое окно — выступ, который, казалось, был сделан из цельного бруса. За исключением того, что он больше не был твёрдым. Нет, потому что здесь определённо расплодились домовые грибы; и когда я надавил на подоконник, кончик моего пальца погрузился прямо внутрь, и выпустил облачко древесной пудры, когда я вытащил его обратно. Сухая гниль: несомненно, всё дерево здесь было изъедено.

Картер прошёл мимо меня и задёрнул древние шторы на грязных окнах.

— Вот, — сказал он без всякой необходимости. — В передней комнате. Я поднял половицы и осмотрел землю под ними. Именно там я нашёл одну из монет. Засёк её с помощью детектора. Но я думаю, что она просто упала туда через щель между досками. Как ты можешь видеть, все половицы кривые. Повсюду щели. И до меня никто не тревожил полы. Итак… Я думаю, мой старый дядя Артур просто потерял монету, вероятно, когда пересчитывал их или что-то в этом роде.

Картер подошёл к каминной полке.

— Вот, помоги мне, дружище. Тяжёлая какая.

Мраморная перемычка была расшатана; для того, чтобы оторвать её от каминной решётки, была использована грубая сила. Картер взялся за одну сторону перемычки, я — за другую, и мы подняли её. За камином я увидел пыль и обломки штукатурки.

— Нашёл ещё одну монету там, — указал Картер. — Также засёк с помощью детектора. Но видишь, между каминной полкой и стеной была трещина. Так что я думаю, что монета попала туда случайно, как и первая — в трещину меж половиц. Старина Артур, вероятно, когда-то складывал их там на полке.

— Похоже, он был удивительно небрежен со своим золотом! — отметил я.

— Дряхлый старый хрыч! — рявкнул Картер. — Но именно поиск монет заставлял меня возвращаться сюда, в противном случае я давно бы уже сдался.

Я подумал, не кроется ли в том, что Картер только что сказал, нечто большее, чем он подозревал, но промолчал. В конце концов, какая причина могла быть у его дяди, чтобы заманить его в этот дом?

Мы поставили каминную полку на место, и Картер поднёс горящую спичку к куче бумаги, которую он приготовил заранее к нашему визиту.

— А как насчёт третьей монеты? — спросил я его. — Где она была?

— А? — Картер отвёл взгляд от мерцающего пламени, которое обжигало края скомканных газет и цеплялось за расщеплённые концы сухих веток. — О, она нашлась в его матрасе. Ещё один подвиг старого металлоискателя.

— В матрасе твоего дяди?

— Да. Он вшил карманы в этот старый заплесневелый матрас. Довольно много карманов, но монета нашла дырку и оказалась в подкладке. Когда дядя перекладывал свою добычу, эта монета, должно быть, ускользнула от него.

— Перекладывал? — повторил я.

Картер вздохнул.

— Ну, если монеты были там, в его матрасе, а сейчас их там нет, тогда, очевидно, он их перепрятал в другой тайник!

— Перепрятал, когда ты начал, э-э, подталкивать его к употреблению спиртного, это ты имеешь в виду? — поинтересовался я.

Картер прищурился, затем отвёл взгляд. Он на мгновение замолчал, затем пожал плечами.

— Возможно, — сказал он.

Костёр уже разгорелся, и его пламя пожирало угли, которые сдвигались на платформу с хворостом. Дым из камина повалил в комнату, заставив нас попятиться, кашляя.

— Дым исчезнет через минуту, — сообщил Картер. — Видишь ли, я проверял и дымоход. Нанёс ему небольшой ущерб. Засорил обломками кирпича. Я не сильно заботился о нём.

Картер вздрогнул, когда дымоход начал втягивать воздух и дым улетучился.

— Итак, какие места ты не проверял? — поинтересовался я.

Картер снова пожал плечами.

— Я ещё не закончил с подвалом, — сказал он. — Обычно детектор находит шурупы и гвозди. Я уже почти наполовину закончил.

— Тогда давай перейдём к делу, — предложил я.

— Ах, нет! — воскликнул Картер, поднимая руку, словно останавливая меня. — Я сам займусь этим. Ты здесь не для этого. Нет, друг мой Дэвид. Тебе работать руками? Забудь. Нет, ты приготовишь кофе для нас обоих, особенно для меня, потому что внизу становится холодно, и ты осмотришь старый дом, может быть, ты найдёшь укромные уголки, которые я мог пропустить, и ты просто вроде как будешь здесь.

Это меня вполне устраивало (хотя я подозревал, что Картер предпочитал работать в одиночку по вполне очевидной причине: вероятно, чтобы припрятать немного золота, как только оно обнаружится, и тем самым избежать выплаты моих десяти процентов от найденного).

— Очень хорошо, — всё равно согласился я. — Покажи мне кухню и дорогу в подвал, и мы пойдём дальше. И ещё одно: ты сказал, что три монеты, которые ты уже обнаружил, были почти в отличном состоянии. Я бы хотел увидеть одну хотя бы для того, чтобы получить более чёткое представление о том, что нам нужно искать.

Картер поднял брови, словно удивившись. Но в итоге сказал:

— Без проблем. — Почему ты не попросил раньше?

Затем он нахмурился.

— Или, может быть, ты думал, что я на самом деле всё выдумал, а? Как будто я использовал эту историю только как приманку, чтобы заручиться твоей помощью в сомнительном предприятии?

Картер сунул руку под рубашку, где носил тяжёлую серебряную цепь, и вытащил кожаный мешочек. Тот сильно звякнул, когда Картер встряхнул его. Мой друг ухмыльнулся, развязал горловину мешочка, достал монету и передал её мне.

— Вот, — сказал он.

VII

Медальон, как я и ожидал, оказался холодным и тяжёлым, как и та монета, что Картер показывал до этого, но его узоры были видны так же отчётливо, как на свежеотчеканенной десятипенсовой монете. Вот она снова, эта выпуклая фигура с восемью расходящимися лучами. Но теперь я мог видеть, что на самом деле это был осьминог, при чём такой, с которым я бы никогда не пожелал встретиться во плоти.

Я назвал его осьминогом, но более точно было бы "осьминогоподобный дизайн". Но с