Я думал, что Картер продолжит свой рассказ, но он умолк.

— Нити спагетти? — Я надавил на приятеля, вглядываясь в его силуэт в тусклом салоне машины, где он склонился над рулём. — Сваренные? Ты имеешь в виду свежеприготовленные?

— Приготовленные? — Картер поперхнулся. — Боже, нет!

Его руки были похожи на гигантских пауков, оседлавших руль. Проезжая под уличным фонарём, я увидел, как они напряжены. Я также заметил, как быстро мы двигались, и вспомнил, что Картер выпил больше, чем обычно.

— Полегче, дружище! — воскликнул я. — Мы не на авторалли.

Картер сразу же сбавил скорость, но под светом очередного фонаря я увидел капли пота, выступившие у него на лбу.

— Нервы, — пробормотал он. — Наверное, я самый нервный человек в мире.

— Но спагетти, Картер, — напомнил я.

— Да, чёртовы спагетти!

Я отодвинулся от него. Может быть, я зря с ним связался. История, которую он мне рассказал, была, в конце концов, больше, чем просто история.

— Извини, — сказал он, как будто прочитав мои мысли. — Извини, извини, извини! Но, видишь ли, я такой же, как ты. Я не верю в кровавых призраков! Единственное, что меня пугает, — это ножи, пистолеты и кастеты. И, может быть, мысль о тазиках с быстро твердеющим цементом — с моими ногами в них! Но не призраки. Не они.

— Сквоттеры! — предположил я, щёлкнув пальцами.

— А?

— Незаконно вселившиеся в старый, пустой дом, как этот? Сквоттеры, временно остановившиеся там. Или, может быть, дети, играющие в этом месте. Даже случайный бродяга. И ты сам сказал: спагетти — это дешёвая еда, которую легко приготовить. Как раз то, что джентльмен с большой дороги, вероятно, будет…

— Нет. — Картер покачал головой, отвергая мою теорию. — Я жил там, помнишь? По крайней мере, часть времени. Дети, бродяги, сквоттеры? Забудь об этом! Во всяком случае, за последние две недели. Но спагетти — да. И не далее, как вчера…

Мы почти приехали. Я догадался, что, как только мы окажемся внутри дома, Картер снова замолчит, и поэтому я использовал то небольшое преимущество, которое у меня ещё оставалось:

— А как насчёт звуков, о которых ты упоминал? А запахи? А вещи, которые движутся сами по себе?

— Запахи. — Его голос дрогнул, когда он вспомнил. — Боже, да! Гнилостный запах. Хуже, чем запах в канализации, ужасней, чем гниющая плоть!

Мой разум съёжился от картины, которую вызвали в воображении его слова. Мне совсем не нравилось, как это звучит; не в том случае, если я собирался находиться там с ним какое-то время.

— Что, постоянно? — спросил я.

— Нет, только время от времени. Но этого достаточно…

— А шумы?

— Вероятно, старый дом оседает, — попытался он отмахнуться от этого и с треском провалился. — Я не знаю. Скрипит и стонет, то есть стонет древесина. Я думаю…

— А вещи, которые движутся? — спросил я.

Картер взглянул на меня краем глаза.

— Завещание, — сказал он. — Я имею в виду, я обыскал дом сверху донизу после того, как он… когда дядя не появился. Не из-за монет, не сразу же, а из-за завещания. Видишь ли, он сказал, что завещает всё это мне. Так что я осмотрел дом. Везде. Но о завещании стало известно только после того, как я рассказал полиции об исчезновении дяди. Потом, когда я привёл их в дом, или, вернее, когда они привели меня туда, они нашли это чёртово завещание, лежащее прямо в центре стола в гостиной!

— Значит, твой дядя был жив после своего исчезновения, — высказал я своё предположение. — И поэтому он может быть жив до сих пор.

— Да, — мрачно кивнул Картер. — Эта мысль осенила и меня много лет назад. Отсюда и шумы, запахи, спагетти. Боже! А в полиции меня долго допрашивали. Да, чёрт возьми! И по мере того, как проходили годы, и старый дом становился всё смешнее и смешнее — ну, долгое время я думал, что дядя всё ещё там прячется, понимаешь? Как сумасшедший. Я думал, что это он устраивает все эти пакости. За исключением…

— Да?

— Семь лет, приятель, — с горечью ответил Картер. — Семь долгих лет. Если бы дядя прятался в доме, поверь мне, я бы его нашёл. И если бы он не был мёртв, когда я его искал, он наверняка был бы мёртв сейчас! Во всяком случае, это было как раз в то время, когда они нашли завещание, я имею в виду, что я впервые увидел спагетти. Тогда они воняли достаточно скверно, но с тех пор… Тут Картер резко смолк.

Мы преодолели крутой поворот, затем свернули налево, проехали между старыми столбами и по короткой дорожке. И всё, что Картер собирался сказать, осталось невысказанным. Вот он, старый дом, вырисовывающийся силуэтом в ночи, как какой-то мрачный каменный призрак с остроконечными крышами, как измождённый, полуразрушенный мавзолей.

И мне стало немного холоднее несмотря на то, что ночь была тёплой, и я почти чувствовал, как Картер вспотел, когда он замедлил машину, чтобы остановиться в тени у крыльца.

VI

Мы долго стояли, просто глядя на крыльцо, чёрное, как крыло ворона, на фоне мягкого ночного сияния Лондона. Картер, должно быть, уже перестал потеть, а мне не становилось ни на йоту теплее, но мы по-прежнему сидели в машине. Мне не очень хотелось заходить в дом, и я догадался, что Картер, должно быть, чувствовал то же самое. Но…

Как будто почувствовав мою нерешительность, он взял инициативу в свои руки. Зазвенели ключи, когда Картер открыл дверь на крыльцо, зажёг тусклый свет, провёл меня между кучек мусора к внутренней двери дома и повернул второй ключ в ржавом замке. Затем мы оказались внутри, и в следующую секунду Картер включил свет. Мы находились в чём-то вроде прихожей, которая, как и крыльцо, демонстрировала все признаки обширных, неприкрытых раскопок. Я посмотрел на Картера, он стоял, как будто нервно прислушиваясь к чему-то, затаив дыхание.

Да, воздух был затхлым, но ни в коей мере не ядовитым, как он описывал. Это был запах пыли и древности (и естественно, мусора от его раскопок), но это было всё. Никаких засорившихся стоков, которые могли бы обнаружить мои ноздри, и уж точно никаких…

— Всё в порядке! — неожиданно объявил Картер, напугав меня. И ещё более зловеще добавил: — Во всяком случае, пока.

Он прошёл через дверь справа, снова включив свет, и я последовал за ним. И пока он стоял там, оглядываясь по сторонам, теперь уже немного менее нервно, я осмотрел очередное помещение.

Это была