говорит он, бросая быстрый взгляд на грудь, и замечая, как соски слегка обрисовались в чашечке кружевного белья. — Не волнуйся, не трону! — бросил он, отвернувшись, и она обиженно фыркнула, думая, что ему не понравилось то, что он увидел.

Еще бы, ведь она не в боевой форме. Опухшее лицо, потекшая тушь, нос красный, да и весь вид, оставляет желать лучшего.

Поняв, что Кемаль действительно угадал с выбором ее предпочтений, она долго мялась, прежде чем поблагодарить его, но заметив, что они почти приехали к дому, так и не решилась.

— Завтра состоится ужин. Придешь?

— А у меня есть выбор? — вспыхивает она и он пожимает плечами.

— Если не хочешь, всегда все можно отменить, но тогда…

— Мой отец тебя убьет, — закончила Динара, откидываясь на спинку и закрывая глаза. — Думаю, что как претендент ты неплох, в любом случае через год мы можем развестись и сказать всем, что не подошли друг другу.

— Черта с два я тебя отпущу! — рычит Кемаль.

— Я не стану спать с тобой!

— А что так? Некрасив?

— Нет. Я лягу в постель только с любимым человеком, который будет любить меня в ответ.

— Ну, извини. Или я, или…

— Я выйду за тебя, но спать мы будем в разных комнатах.

— Нет. Только вместе. Но я обещаю не трогать тебя, — цедит он, сжимая обмотку руля и едва не проламывая его от этих слов.

— Даешь слово? — Динара протягивает руку и он, скривив улыбку, сжимает ее. — Отлично.

— А сама не запросишь? — улыбается он, и она брезгливо осмотрев его, качает головой. — Спасибо за чай, ты почти угадал. Только я пью несладкий!

Хлопнув дверцей его внедорожника, она, гордо расправив плечи, пошла к дому, будто и не жертва вовсе в этой ситуации. Кемаль судорожно выдохнул, а когда она скрылась с глаз, громко заорал.

— Чтоб тебя! Чтоб тебя!! Ненормальная⁉ Ну, я покажу тебе любимого! Еще просить будешь, умолять меня, чтобы отлюбил, как следует!

Пока он метался в машине от злости, Динара закрыв дверь, устало привалилась к ней, и неожиданно сгорбилась, понимая, что не выстоит в этой войне против его ненависти.

— Ну что тебе стоило, просто поблагодарить его и промолчать? — говорила она сама себе, пока неторопливо шла к дому. — Неужели каждый раз тебе необходимо показать ему, что ты его не любишь, чтобы он вновь обидел тебя? Нет, ты ненормальная, ненормальная.

Схватив ручку двери, она задержалась, а после толкнула ее, чувствуя родной запах дома.

— Дочка? — голос отца неприятно кольнул ее, но она собралась, понимая, что теперь это больше не тот отец, которым он был с ней раньше. — Малышка, где ты была? Я всех обзвонил, Кемаль сказал, что не видел тебя после нашего разговора, — отец торопливо подходит к Динаре, но она обнимает себя за плечи, не позволяя ему обнять ее.

— Со мной все в порядке, папа.

— Ты злишься, малышка? Ну, прости меня старика. Я взбесился, когда Мерт, стал говорить такое о тебе и просто хотел услышать, что он не прав. Но почему-то вместо того, чтобы увидеть тебя на рабочем месте, застукал в объятиях этого засранца! — его голос то повышается, то понижается и Динара несмело поднимает глаза, замечая, маму и брата в дверях.

— Детка? Это правда? Ты любишь Кемаля?

Динара молчит, понимая, что не хочет выдавать такой секрет и мнется в дверях, не зная впустят ли ее в дом после случившегося.

— Могу я подняться к себе, хочу принять ванну?

— Аллах, да ты заледенела вся! — кричит отец, зовя Резеду и давая ей указания наполнить горячую ванну.

— Я сама сделаю. Хочу остаться одна. И не хочу разговаривать.

— Но, дочка…

— Не сегодня папа!

Плечи отца опускаются, и сам он весь тут же сникает, но старается сделать вид, что все хорошо. Все мгновенно испаряются, а он уходит, и Динара смотря ему в спину, жалеет о своих словах.

Она поднимается к себе, настраиваясь на следующее утро, но чувствует вину перед родителями и после ванны, все же спускается вниз, чтобы поговорить.

Мать и отец сидят в тишине, поэтому увидев ее, тут же поднимаются, но она движением руки усаживает их назад.

— Я кое о чем не говорила вам. Но одно вы должны знать. Завтра состоится наша помолвка с Кемалем. И пусть это выглядит как вынужденное решение, это не так. Вам не о чем беспокоится, потому что я выхожу по любви.

— О, Аллах, я знала это! Знала, что ты любишь Кемаля! — улыбнулась мама, и отец кивнул, будто догадывался об этом.

34

Лиля осторожно повернулась на бок, смотря на то, как спит Дамир и, боясь его разбудить. Обычно все происходит наоборот и это он любуется ею, пока она спит.

Но сегодня малыш настолько активен, что разбудил Лилю на рассвете, заставляя блаженно улыбнуться и, прислонив руку мужа к животу, прикрыть ненадолго глаза.

— Давай дадим папе поспать, а сами прогуляемся, — шепчет она тихо, выбираясь из постели.

Надев теплый костюм, и накинув куртку, она вышла в сад, замечая, как охрана по периметру сразу активизировалась, наблюдая за ней. Она помахала им, и потихоньку пошла к озеру.

Она простояла так недолго, спустя десять минут к ней подошел охранник и принес теплый плед и чай. Поблагодарив его, она уселась на скамейку и пригубила ароматный напиток.

Увы, уже через пятнадцать минут ее уединение было прервано громким басом, который исходил от Дамира. Крича на охрану, что вместо того, чтобы загнать ее назад в дом, они позволили ей сидеть на ледяной скамейке, он шел к ней быстрым шагом.

— Лиля! Живо поднимись с нее! — кричал он. — О чем ты думала?

— Дамир Маратович, кажется, вы немного перебарщиваете, — с улыбкой сказала Лиля, и он, нахмурившись, подхватил ее и понес назад в дом. — Дамир, чай!

— Где ты его взяла? — тут же насторожился он, и она пожала плечами.

— Ребята угостили.

— Лиля! Не нужно брать от чужих людей все подряд.

— И что такого? Думаешь, он отравлен? — смеется она.

— Нет, конечно. Я хочу, чтобы вы были здоровы. Именно поэтому, сам лично, делаю тебе чай, — говорит он, слегка успокоившись, и она, чувствуя его нежность, жмется к нему сильнее.

— Я знаю, и за это люблю тебя еще сильнее. Но ты не можешь все контролировать. В конечном итоге ты сойдешь с ума, если не отпустишь ситуацию. Поэтому советую тебе принять душ и позавтракать.

— Ни за что. В этот раз все будет по-другому.

Он осторожно ставит ее в холле и снимает