— Неужели я не заслужил твоего доверия? Ты чего-то боишься?

— Дамир, я просто рано проснулась и не выспалась. Ничего нет.

— Я не верю тебе, и впервые… разочарован.

Он уходит, а она сжимается от его слов, потому что не может сказать, что его мать не верит в то, что это его ребенок.

И боится повторения истории.

35

Дамир ходил по кабинету, пытаясь обуздать злость на несговорчивость Лили. Он не понимал, почему она не хочет ему довериться. Разве она не сказала, что любит его? И разве он не отвечает ей тем же? Может это что-то другое?

Плеснув себе виски в обед, он проглатывает его и швыряет стакан, отчего тот лязгает, ударяясь о бутылку, но не разбивается.

— Можно подумать это ты сегодня встретишься с девушкой своей мечты, которая ненавидит тебя, — усмехнулся Кемаль, закрывая дверь. — Что случилось?

— Не знаю.

— Лиля? — спрашивает Кемаль, будто чувствует, и тот кивает. — Поругались?

— Нет. Да.

— Понятно. Плеснешь мне?

Дамир налил два стакана и, присев в кресло, уставился на брата. Будто хотел услышать ответы на свои вопросы.

— В чем проблема?

— Сам не знаю. Все было хорошо, вроде бы. Но сегодня она плакала во сне, шептала что-то. И я испугался, что что-то с малышом, а когда тронул живот, он был каменный. Разговаривал с ним, просил его ослабить хватку. Но меня гложет нехорошее предчувствие, что все это неспроста. Лиля о чем-то умалчивает и не хочет мне говорить. И все это выливается в такие вот ситуации.

— Думаешь, что будет мальчик?

— Мне все равно, я просто хочу, чтобы он был. Боюсь, что все повторится.

— В смысле? — спрашивает Кемаль.

— Боюсь, что Лиля снова попадет в больницу.

— А что она уже была беременна?

— Что? Нет, нет. Просто тогда она попала в больницу, и я так испугался, что с ней что-то случится. И я боюсь.

— Что все повторится, но теперь все куда серьезнее?

— Именно.

— Ты уверен, что ее что-то гложет? Может она просто не выспалась?

— Я знаю, какая она, когда не выспится. Знаю, когда она довольна, счастлива. И знаю, когда она мне врет! — отчеканил Дамир.

— Думаешь, мама снова что-то сказала ей? Разве отец не взял с нее слово?

— Взял, но где гарантии, что она его сдержит? Сегодня утром она снова пыталась наговорить ей гадости, Лиля даже чай пить не стала, ушла. Пока я все убрал и поднялся в комнату, она уже уснула.

— Поговори с ней еще раз.

— Не хочу. Боюсь не сдержаться и наговорить гадости. Отец и с меня слово взял, что я не стану грубить матери.

— Тогда поговори с отцом, — настаивал Кемаль. — Мама иногда перегибает палку. Если она будет лезть и в нашу с Диной личную жизнь, клянусь, я не сдержусь.

— Отец уговорил тебя жить здесь? — недоверчиво спросил Дамир и Кемаль хмыкнул.

— Шантажировал. Сказал, что если продержусь год, он станет моим главным инвестором и акционером. А если еще и… — он вдруг замолчал и Дамир подался вперед.

— Что?

— Если у меня родится сын через год, отдаст мне половину наследства сразу и больше никогда не станет лезть со своими советами.

Дамир рассмеялся, да так громко, что Кемаль не выдержал и присоединился к нему.

— Думаешь, этот план безнадежен?

— Как знать, — пожал плечами Дамир. — Главное, Динаре, об этом не говори, подумает, что ты ее как племенную кобылу берешь.

— Она мне уже условия поставила, что спать со мной не будет.

— И что ты на это ответил ей? — тихо посмеивался Дамир.

— Согласился.

— В смысле? — недоумевал Дамир.

— А что я могу брат? Она ненавидит меня, неужели мне ее силой брать?

— Почему силой? Любовью, нежностью.

— Тебе легко говорить, вы с Лилей влюбились друг в друга с первого взгляда. А я, как только не подбивал к ней клинья. Даже Мерта подговаривал помочь. И все бестолку. Сначала она специально изводила меня, а потом нашла какого-то прыщавого дебила, которого стоило один раз припугнуть и он исчез.

— А ей ты сказал о своих чувствах?

— Чтобы услышать ее насмешку? Нет.

— Может и зря. Хотя я тебе тут не советчик. Сам не пойму, что у нас с Лилей. Думал, женюсь, и все наладится, но стоило это сделать и все покатилось к черту!

— Вот и я думаю, как бы добрые намерения не привели меня в ад.

— Именно туда и будет тебе дорога, если не прекратишь пить, — голос отца врывается в их тет-а-тет. — И тебя это тоже касается Дамир. Лиля потеряла тебя. Звонит на телефон, а ты трубку не берешь. Мне стоит волноваться?

— Нет. Я видимо его где-то оставил, — тут же подорвался с места Дамир, понимая, что они залипли здесь на час.

Он выходит из кабинета и тут же натыкается на Лилю. Глаза мокрые и красные, а она вся как на иголках.

— Что случилось?

— Где ты был? Я тебе звонила⁈ Думала, ты обиделся на меня, не хочешь говорить, — шептала она чуть не плача, и он подхватывает ее на руки и несет в комнату.

— Ну что ты говоришь, я люблю тебя. Как я могу обижаться. Мы просто поспорили.

— Но твои слова…

— Прости, я дурак. Ляпнул не подумав.

— Я испугалась, что ты уехал.

— Боишься оставаться одна? — спросил он серьезно и она, закрыв глаза кивнула. — Почему?

— Просто боюсь и все. Мне приснился плохой сон. Что ты оставил нас, решив, что это не твой ребенок, — сказал она полуправду.

Лиля решила прояснить этот момент, чтобы быть уверенной в том, что Дамир верит ей.

— Это еще что за глупости? — прорычал он, опуская ее на постель и вставая на колени. — Что за мысли, невеличка?

— Прости, это все глупости, я знаю. Но он был таким реалистичным.

— Лиля, ты не обманываешь меня? Это точно все и больше ничего нет?

— Нет, — качает она головой, роняя горячие капли ему на руки, и он зацыловывает ее, даря необходимый покой.

— Я никогда не сомневался в том, что он мой. Я уверен в тебе на все сто. И люблю тебя больше жизни невеличка!

— И я тебя люблю больше жизни, Дамир! — она отчаянно бросается в его объятия, пытаясь забыться, и начинает с жаром скидывать его майку, чувствуя, как он мгновенно возбуждается.

— Малышка, ты уверена, что наши игры сейчас не повредят?

— Нет. Любовь не может навредить, она лишь лечит.

После этих слов, она скинула с себя одежду и он, подхватив, уложил ее на постель, собирая стоны и мурашки на теле, заставляя свою