Высокий, статный, импозантный, в деловом костюме — одним словом, красавчик. Он точно со страниц глянца только что сошел. В руках у него был огромный букет алых роз.

— Ну наконец-то! Василиса, — выдохнул мужчина.

— Что ты здесь делаешь? — тут же набычилась подруга. — Выследил, значит?

— А ты думала, я без внимания оставлю тот факт, что моя жена не ночевала дома? — пошел в наступление он, приблизившись вплотную.

— Людей по себе не судят, Дубравин, — усмехнулась Васька, ловко уходя от его хватки. — Хотя наличие у супруга любовницы автоматически развязывает и мне руки. Захочу — могу тоже разнообразить личную жизнь неразборчивыми связями.

— Не смей! — крикнул Иннокентий и тут же поджал губы да заозирался по сторонам. — Не смей даже думать о таком, поняла?

— А то что? — с вызовом выпятила подбородок подруга.

Я-то хорошо знала, ее на слабо и запугиванием не возьмешь, только хуже сделаешь. Но Дубравин, видимо, не так хорошо изучил характер супруги, или же дело было в чем-то другом.

— Дома поговорим, — процедил сквозь зубы депутат. — Вечером. Здесь люди кругом.

— Да? А меня это не смущает, Кеша, — улыбнулась Васька. — Мне стесняться нечего. Я чиста перед совестью и людьми, как слеза младенца. Пока что.

— Я, наверное, пойду, если тебе не нужна помощь, — сказала я, неловко чувствуя себя в самом эпицентре семейных разборок.

— Стоять, — скомандовала Васька. — Нужна. Очень даже. Это Дубравин сейчас уберется с моей дороги и даст спокойно дышать. У него дел по горло, он всегда спешит. Ты и сейчас опаздываешь, правда, дорогой?

— Василиса, — нахмурился он. — Не устраивай сцен.

— Отчего же нет? — прищурилась девушка. — Я очень люблю сцену и, как ты помнишь, крайне органично смотрюсь в любом образе. Правда, амплуа рогатой дурочки никогда раньше не примеряла, но ты решил разнообразить мою жизнь, правда? Спасибо, милый. Я всегда знала, что ты у меня заботливый, но чтобы до такой степени… Ой, простите, уже не только у меня.

— Садись в машину, — приказал Дубравин.

Он не выглядел раскаявшимся, скорее раздраженным, взволнованным, нервным. А может, отлично умел скрывать истинные эмоции, не зря же работал именно в политической сфере.

— Ты знаешь, а я лучше на такси проедусь. Поближе к обожаемому тобой народу, ага? — Васька схватила меня за руку и потащила к машине, что уже подъехала за нами.

— Василиса! — кинулся он следом.

— Не рычи, Кеша, иначе твой идеальнейший имидж пострадает, — фыркнула подруга напоследок. — Это же единственное, чем ты дорожишь, правда?

Ответа депутата мы уже не услышали.

— Гони, — скомандовала Васька таксисту.

Тот оказался из понятливых, сразу на педаль газа надавил, даже не спросив адрес.

Я обернулась на заднее стекло машины вместе с подругой. Дубравин провожал такси нечитаемым взглядом. Розы валялись у него под ногами.

— Ненавижу! — запальчиво выдохнула Васька. А потом горько расплакалась, положив голову мне на колени.

Пока доехали к поставщикам, подруга немного успокоилась. Хотя продолжала всхлипывать и икать да пугать красными от выплаканных слез глазами. Поток все не заканчивался и не заканчивался, словно Рогова вознамерилась выдать годовой запас жалости к себе за раз.

Телефон подруга так и не включила. Наверное, это было разумным решением. Вряд ли они бы с Дубравиным сейчас о чем-то путном договорились.

Ехали мы молча. Таксист понятливо помалкивал, лишь радио сделал погромче. Видимо, как и многие мужчины, не выносил женских слез.

Я же ни о чем Ваську не спрашивала, на больную мозоль не надавливала, нож в ране не проворачивала, а какие правильные слова утешения надо было подобрать — не знала. Вот и сидела, как воды в рот набрала, лишь поглаживала подругу по спине в знак безмолвной поддержки.

— Со мной пойдешь? — предложила ей, когда таксист припарковался у знакомого офисного здания.

— Нет, я… — Васька замялась. — Домой.

Это слово она едва выдавила из себя, точно оно было с острыми гранями, резалось и жутко мешалось во рту.

Состояние Роговой меня откровенно настораживало. Не хотелось ее одну оставлять, но…

— А может, все же со мной? — попыталась настоять я. — Или ко мне в квартиру вернешься? Я дам ключ, а там и Яга подоспеет. Вам точно скучно не будет.

— Прекрасное предложение, Рит, но нет, — отвела глаза подруга. — Хватит уже мне трусить. Кеша все равно сейчас на работе, в особняке его точно нет. А мне надо туда вернуться хотя бы для того, чтобы переодеться, забрать документы, деньги, вещи.

— Решила пожить отдельно?

— Не знаю, — поморщилась Васька. — Ничего я не решила. Эта боль мешает мне думать, но ведь она же не вечная, правда?

— Правда, — сжала ладонь подруги я. — Все пройдет. Скоро обязательно станет легче.

Она смотрела на меня с такой надеждой, что я просто не могла сказать иначе. Не смогла подтвердить, что время на самом деле не лечит, что рана от предательства очень долго кровоточит, что от одного неловкого напоминания швы могут разойтись и нужно будет латать заново. Не смогла.

— Хорошо, — с облегчением выдохнула Вася. — Тогда всего-то нужно стиснуть зубы и перетерпеть. Я смогу.

— Конечно, сможешь, — заверила ее я.

Женщины и не такое переживают. Наверное, когда Вселенная нас задумывала, то лепила из стали, обмотав ее шарами нежности, заботы, женственности и показной слабости.

— Эй, дамочки, — не выдержал таксист. — Я типа все понимаю, но за простой двойной тариф положен.

Я поморщилась.

— Будет тебе двойной, даже тройной, не беспокойся, — отмахнулась Васька. — Ладно, тебе удачи, а мы поехали. Встретимся, как договорились.

Стоило мне выбраться из машины, как мотор вновь заурчал.

— Телефон все же включи и обязательно звони, если что, — бросила я перед тем, как такси уехало.

А вот что за загадочное «если что», уточнить не успела, и даже подумать оказалось некогда. Потом меня закрутили дела, очнулась я уже в кафе, за пятнадцать минут до назначенной встречи с Грабовским.

Обычно девушкам надлежит опаздывать, но не на деловую встречу. Я предпочитала приходить заранее, так чувствовала себя в более выигрышной позиции.

Услужливый официант проводил меня к столику, за которым уже дожидался… мой основной конкурент.

«Надо же, — про себя подумала я. — Даже раньше пришел».

— Маргарита, — вышел из-за стола Грабовский. — Я сражен вашей красотой. Вы ослепительны.

— Но вы же не для того, чтобы полюбоваться, пригласили меня сюда, не так ли?

Я видела Евгения Владимировича на видео, фото, мы мельком пересекались на официальных мероприятиях города, но личного знакомства не заводили. Хотя я прекрасно понимала, что Грабовский ничего и никого не упускал из виду. Слишком долго он был в бизнесе, слишком прочно стоял на ногах, слишком непростым характером обладал.