две развилки, Марина заметила, что Алексей очень устал и передвигает ноги лишь усилием воли. Она уже неплохо его знала. Алексей никогда первым не предложит устроить привал, а будет идти, пока не рухнет замертво.

– Что-то я устала – давай отдохнем, – проговорила она, на что Алексей немедленно согласился. Вскоре они спали в обнимку, прижавшись к стене.

* * *

– Подъем, Том Сойер!

Алексей почувствовал, что его трясут за плечо и открыл глаза. Над ним стояла Марина.

– Скорее, я индеец Джо… – пробормотал он, протирая глаза.

Они прошли еще несколько километров, и вдруг Марине показалось, что впереди что-то блеснуло. Она выключила фонарь и присмотрелась. Темноту тоннеля прочертил тонкий луч света, бьющий откуда-то сверху. Вскоре они оказались перед металлической лестницей. Сверху, через проем люка, пробивался свет. Выбравшись наверх, компаньоны оказались в трансформаторной будке с неработающим трансформатором. Мирский подергал металлическую дверь. Заперто.

– Через дверь мы не выйдем, а вон там можно. – Марина указала на решетку под потолком. – Она на винтах, попробую их отвинтить ножом. Подсади меня.

Через десять минут болты поддались, и решетка отлетела в сторону, открыв путь на свободу.

Выбравшись из будки, они очутились в березовой роще. Рядом проходила трасса, судя по шуму проезжающих машин. Выйдя на дорогу, Мирский увидел рекламный плакат с надписью на литовском языке.

– Мы в Литве, – мрачно констатировал он. – И пришли сюда контрабандным путем.

– Тоже мне проблема, – немедленно отреагировала Марина. – Шенгенские визы у нас в порядке. Давай ловить машину. Только говори с ними по-английски.

Но английский не пригодился. Их подобрала огромная фура, и водитель первым заговорил с ними на русском языке:

– Как вы оказались в этой глуши?

– Путешествуем автостопом, – пояснила Марина.

Водитель пожал плечами и больше вопросов не задавал. Потом они с Мирским заговорили о глобальной политике, причем Алексей постоянно приводил в пример исторические аллюзии. Марина не слушала эту пустопорожнюю дискуссию – она думала о перспективах. Впереди показались дома.

– Мотель, – пояснил шофер.

– Высадите нас здесь, – попросила Друбич.

Водитель денег не взял, сказав, что сам должен заплатить за такую интересную беседу.

– Пять часов вечера, – сказала Марина, посмотрев на смартфон. – Пошли, поедим и определимся на ночлег. Прочитаем очередной квест Сосновского и решим, что делать дальше.

Благочестивый Александр!

Я приношу извинения за мои многоходовочки, но искренне считаю, что хождение по местам боевой славы Ордена поможет Вам полнее впитать ауру этого необычного артефакта и более ярко изложить все перипетии его воздействия на историческую реальность. Попутно Вы познакомитесь с памятниками мировой культуры, что полезно любому интеллектуалу.

Я математик и не так силен в истории, чтобы качественно изложить события, сопутствующие продвижению Ордена по Земле и подтверждающие его причастность к изменению этих событий. Но у меня есть друг детства, с которым мы вместе учились в московской школе, а после распада СССР он эмигрировал в Литву – у него мать была оттуда родом. Тогда его звали Саша Иванов, а сейчас он Алекс Ивановас, директор Тракайского музея. Алекс относится критически к некоторым историческим аспектам и предлагает свои альтернативные версии. В частности, он считает, что Сталин напал на Гитлера, а Литва является праматерью России. Но для Ваших изысканий это не столь важно. Обратитесь к нему от моего имени, и Вы получите нужную Вам информацию.

Борис Сосновский.

– Шли туда, не знамо куда, а попали по адресу.

– Нет худа без добра, – согласился Мирский. – И «Братство Змеи» от нас отцепится – они нас наверняка мысленно похоронили, и теперь мы можем передвигаться без опаски.

– Опасаться нужно всегда – работа у нас такая, – возразила Марина. – Что ты знаешь про этот Тракайский музей?

– Островной замок, стоит на озере Гальве, прямо посередине. Строил его Витовт, трокский князь. После Грюнвальдской битвы утратил свое военное значение и превратился в резиденцию для высокопоставленных гостей. Сейчас исторический музей. Я туда приезжал несколько лет назад, но только директор тогда там был другой.

– Зато сейчас именно тот, кто нам нужен, – сказала Марина.

Они сидели в номере отдохнувшие, чистые, переодетые и готовые к активным действиям. Дру-бич тыкала в смартфон, выбирая оптимальный маршрут.

– Как-то все неудобно… – Она поморщилась, что позабавило Мирского.

– Не хочешь ездить на автобусах?

– Не хочу – это чревато неожиданностями, впрочем, как и все остальное. Давай вызовем такси или подрядим кого-нибудь прямо здесь.

* * *

Миновав мост, Марина и Мирский через ворота в центральной башне попали во внутренний двор замка. Широкую площадь окаймляли вспомогательные строения, выложенные из камня.

– Вот представь себе, – рассуждал Мирский, проходя мимо полуподвальных магазинчиков для продажи сувениров, – вот заходим мы в какую-нибудь лавку, а там продают «Орден Власти». Как тебе такой вариант?

– А ты предложи эту версию «Братству Змеи» – пускай шерстят лавки и не путаются у нас под ногами. Они еще появятся – помяни мои слова… Идем туда!

Марина указала на широкую деревянную лестницу с перилами.

Пройдя через небольшой сквер, они поднялись в администрацию музея и встали перед кабинетом директора. Секретарша, женщина средних лет с гладкой прической и неестественно вздернутыми бровями, как будто она всему удивлялась, вопросительно взглянула на них.

Мирский обратился к ней по-английски:

– Здравствуйте. Директор на месте? Он сможет нас принять?

– А вы по какому вопросу? – секретарша еще сильнее вздернула брови.

– Мы выполняем поручение его давнего друга Бориса Сосновского, – пояснил Мирский.

Секретарша связалась с директором по внутреннему телефону, и через минуту Марина и Алексей вошли в просторный кабинет, уставленный старинной мебелью и увешанный батальными полотнами. Над письменным столом висела уменьшенная копия картины «Грюнвальдская битва» польского художника Яна Матейко.

Директор Тракайского музея Алекс Ивановас был пузат, лыс и словоохотлив.

– Как там Боря поживает? А вы прямо из Лондона? Часто вспоминаю, как мы выпустили из банки майских жуков на уроке географии – вот смеху было… Да вы присаживайтесь, присаживайтесь – в ногах правды нет, впрочем, как и во всем остальном тоже. Как там погода в Лондоне, дождит? А Боря уже несколько раз обещал меня навестить, да все обманывает, эдакий шалунишка… Вам чаю, кофе или коньячку по чуть-чуть…

– Кофе по чуть-чуть. – Мирский решился наконец прервать этот непрерывный поток воспоминаний школьного друга Сосновского. Директору, в силу ответственной должности, видимо, редко доводилось поговорить с кем-то по душам. Да еще на не совсем забытом родном русском языке.

Секретарша принесла кофе, а Ивановас продолжал нанизывать одну фразу на другую. Дождавшись, когда директор пригубил чашку и на мгновение замолк, Мирский сделал вторую попытку начать предметный разговор:

– Мы помогаем Борису разобраться с одной реликвией под названием «Орден Власти». Он сказал, что вы сможете нас просветить по этому вопросу.

– О да, конечно! Это очень интересная