Поглазели на бастионы, зашли в крепость, осмотрелись, вышли, посетили церковь Святого Георгия и наконец добрались до маяка. Экскурсия двинулась дальше, а Марина и Алексей отстали и подошли к пристройке, где проживал Агазон.

Тот сидел в маленьком дворике на скамейке и точил ножи оселком. Это был мужчина средних лет. На нем был мундир морского покроя, на голове – капитанская фуражка. Мирский подошел ближе, Агазон продолжал точить ножи, лишь мельком взглянув на гостя. Подошла Марина. Агазон отложил ножи в сторону и с интересом взглянул на нее.

– Вы ко мне, мадам? – произнес он по-английски.

– Мы из России, от отца Александра. У вас есть что-нибудь для отца Александра?

– А где сам преподобный?

Агазон смерил парочку недоверчивым взглядом.

– Он умер, – ответила Марина.

– Допустим, – сказал Агазон. – Но я не могу вам доверять. У вас есть доказательства его смерти и своих полномочий?

Марина отрицательно покрутила головой, а Мирский развел руки в стороны.

– Плохо, – резюмировал Агазон. – Тогда, может быть, у вас есть шифр?

– К чему? – уточнила Марина.

– К тому, за чем вы пришли.

– Вы имеете в виду ларец? Конечно есть!

Мирский удивленно вскинул брови, а девушка достала из сумки смартфон, немного с ним повозилась и продиктовала несколько цифр.

– Это только первая часть кода. Вторую я не могу пока назвать.

– Годится! – оживился Агазон, поднялся и направился в домик.

Попросив гостей присесть и немного обождать, он поднялся по лестнице на чердак и вскоре вернулся с деревянной шкатулкой в руках, которую передал Марине.

В верхнюю крышку шкатулки был вмонтирован кодовый замок.

Марина открыла шкатулку и вынула оттуда два конверта, большой и маленький.

– Это оставил мне Борис Сосновский, – пояснил Агазон.

– Мы знаем, – подтвердила Марина. – На словах ничего не просил передать?

– Ничего. – Агазон вышел во двор и снова занялся ножами, как бы давая понять, что пора и честь знать.

– Какой-то он негостеприимный, – проговорил Мирский, когда они покинули дом Агазона.

– Работа у него такая – он живет в прошлом и не приемлет настоящего. – Марина подняла глаза на Алексея и вновь их опустила. – Поехали в отель. Чувствую, что нам предстоит дальняя дорога.

Вернувшись в номер, Друбич предложила:

– Давай сначала вскроем маленький конверт – там наверняка будут какие-то пояснения.

И она не ошиблась.

Уважаемый и благочестивый отец Александр!

Я наслышан о Вас как о серьезном ученом-историке, ведущем самостоятельные исследования и не зависящем как от устоявшихся штампов, так и от новомодных научных течений, пытающихся ревизовать исторические события, переиграть, а то и переврать прошлое из корысти или тщеславия.

Из надежных источников мне стало известно, что Вы вплотную взялись за изучение одного древнего артефакта под названием «Орден Власти», его необычных свойств, а также исторического пути. Вы глубоко копнули под этот вопрос и прекрасно знаете, что «Орден Власти» – это не просто древняя золотая монета, а материальный фактор, способный влиять на исторические события и кардинально менять судьбы народов и государств. Что Вы сами и подтвердили в своем письме. Я тоже заинтересовался этим необычным предметом, но в отличие от Вас заинтересован не в изучении, а в приобретении «Ордена Власти», чтобы, не буду темнить, поправить свои пошатнувшиеся дела. Затратив большие силы и ресурсы, я сильно продвинулся в поисках артефакта и близок к тому, чтобы обладать им.

А Вам как ученому и единомышленнику я готов помочь в Ваших изысканиях, последовательно указывая точки проявления «Ордена Власти» во времени и пространстве. Можете воспринимать это как своеобразный квест, но только в реальной жизни. Пройдя лично по пути Ордена, Вы получите более полное представление о его мощи и обладателях, которые в той или иной мере воспользовались этой силой.

К этому письму я прилагаю дневниковые записи высокопоставленного члена масонской ложи, второго стража Леонардо, которые я купил у одного местного священника. Рукопись я представляю в двух вариантах, как на латинском, так и на русском языках. Удачи Вам.

Борис Сосновский.

– Циничный олигарх с романтическим налетом, оставшимся с далекого детства. Он же, типа, играет, квесты нам назначает, – с усмешкой подытожил Мирский.

– Не нам, а отцу Александру, – поправила его Друбич. – А мы авантюристы. Но это не помешает тебе вскрыть толстый конверт. Можешь прочитать текст вслух своим профессорским голосом. А я буду внимать и анализировать.

Марина откинулась на диван и приготовилась слушать.

Я, Леонардо, Второй Страж «Beneficenza», пишу эти мемуары, потому что хочу донести до наших последователей важную информацию о некоем артефакте, который попал мне в руки, но я долгое время не знал об его уникальных свойствах, и он лежал мертвым грузом в хранилище среди прочих драгоценностей братства. И это прискорбно, ибо имея это знание ранее, я смог бы изменить свою судьбу, а не прозябать под турецким протекторатом, жить с оглядкой, боясь принять неожиданную смерть.

«Орден Власти» мне привезли два русских дворянина в качестве подарка. Россия в последние десятилетия устремилась в Европу, стараясь приобщиться к европейской культуре, и среди российского дворянства стало модным вступать в тайные общества. Я имел возможность стать ходатаем этих господ, и они в качестве аванса подарили мне два уральских изумруда необыкновенной чистоты, связку соболей и этот золотой медальон. Когда я взял его в руки, он показался мне теплее окружающего воздуха, и еще я ощутил едва заметное покалывание в ладони. Впрочем, тогда я не придал этому значения.

В 1897 году по Кампо-Формийскому миру Корфу отошел к революционной Франции, и для нашего общества настали благодатные времена, ибо взгляды новых владельцев острова во многом соответствовали нашим: свобода совести, поиски истины и всеобщие: свобода, равенство, братство – наш всеобъемлющий лозунг.

Но недолго длилась эта идиллия. На остров стали претендовать великие державы: Британия, Турция, а позднее к ним присоединилась и Россия. Одной из причин нападения являлся «Орден Власти», про местонахождение которого прознали правители этих государств. Но об этом я догадался намного позднее.

Осада Корфу началась осенью 1798 года, к острову подошла