нужны сегодня же… — сказал Гиммлер. — Через два-три дня ожидается решение фюрера об объявлении им своим преемником толстого Германа. Я хотел бы воспрепятствовать этому. Среди вождей нации есть немало более достойных людей, чем этот ожиревший от грабежа барышник. Вы меня поняли, Небе?

Небе склонил голову. Гиммлер пошевелил кое-какие бумаги на столе.

— Относительно вашего доклада о французских уголовниках я склонен признать вашу правоту. Мы передадим их Петэну, пусть сам их кормит. С нас достаточно и французских коммунистов да еще испанцев, которых мы захватили во Франции. А уголовников пусть содержит в своих тюрьмах…

Гейдрих зашевелился, встал, застегнул верхнюю пуговицу на мундире и медленно пошел к двери. Гиммлер проводил его взглядом. Когда огромная фигура шефа СД исчезла за дверью, рейсхфюрср спросил:

— А ведь Рейнгард метит на мое место, а? Как вы считаете, Небе?

Группенфюрер пожал плечами. Высказаться против страшного Гейдриха в кабинете Гиммлера он не мог.

— Вы боитесь его, Небе… А между тем он мой подчиненный. Я покрываю многие его ошибки, Небе… Он был бы великолепным гауляйтером, но руководить СД — тут мало умения бить свою жертву. Я попрошу фюрера сделать его гауляйтером… Кстати, вы помимо Мюллера, как мне стало известно, ведете след господина Эккерта из Министерства авиации. Что вы нашли, Небе? Ведь вы — старая полицейская ищейка. Вы что-нибудь нашли, наверное?

Небе откашлялся:

— Сейчас пока ничего, но я надеюсь…

Гиммлер покачал головой.

— Мюллер тоже нашел кое-что, но это больше пахнет валютой… А нам нужен шпионаж, Небе. Только этим я смогу перешибить толстяка. Найдите мне шпионаж, Небе. В пользу кого угодно, но шпионаж. Эккерт — приближенный толстяка, и это лишит Геринга милости фюрера.

— Я все понял, рейхсфюрер. Я прикажу…

Гиммлер махнул рукой:

— Идите, Небе. И избави вас бог, если хоть одна живая душа узнает о нашем сегодняшнем разговоре.

Группенфюрер щелкнул каблуками. Уходя, он чувствовал на своей спине недоверчивый взгляд Гиммлера.

По пути Небе заглянул в кабинет группенфюрера Мюллера — непосредственного шефа гестапо. Мюллер просматривал какие-то бумаги, иногда делая из них выписки. Увидев Небе, встал, изобразив на своем лице кислое подобие улыбки.

— О-о, Артур! Я уже давно тебя не видел…

Небе сел. Мюллер подмигнул.

— Шеф сегодня в духе. Крику не было?

Откровенничать с Мюллером было небезопасно. Он мог тотчас же передать все Гиммлеру. Небе покачал головой.

— Страху я натерпелся все равно. Слушай, ты ведешь след Эккерта. Я хотел бы знать, что ты раскопал. У меня есть кое-какие дела по его части. Похоже на валюту. Надо бы сориентироваться. У тебя ребята — мастера своего дела, я же тебе в свое время самых лучших передал, так что поделись. А я, в случае чего, сообщу, если откроется что-нибудь новое.

Мюллер кивнул. Поднял трубку внутреннего телефона.

— Зауэр, дело Эккерта. Да-да, того, из Министерства авиации. — И к Небе: — Я на твоем месте просился бы сюда. С проститутками возиться — паршивое занятие. Да и всех твоих парней давно пора к работе приспособить. Лодыри они у тебя. Мои трудятся по двенадцать часов в день, а вечерами на облавах. Скажу тебе, даже поспать некогда.

Вошел унтершарфюрер с круглым неподвижным лицом. Положил перед Мюллером папку.

— Вот здесь все бумаги, господин группенфюрер.

— Иди, Зауэр. — Когда эсэсовец вышел, Мюллер пояснил: — Этот парень работает только на Эккерта. Эту ниточку мы все равно размотаем. Ренхсфюрер очень интересуется господином советником. Возьми глянь, что у нас есть. И учись работать, Артур. — Мюллер был доволен.

Небе раскрыл папку, просмотрел собранные здесь бумаги. Опытным взглядом специалиста Небе оценил их: интерес представляло одно лишь сообщение агента из Франкфурта-на-Майне, некоего Курца, о том, что за два дня до начала войны с Англией Эккерт изъял из местного банка все свои вклады. Две недели тому назад гестапо послало запрос, в какой валюте были истребованы вклады. Банк ответил, что деньги были истребованы в фунтах и долларах.

Небе возвратил папку.

— Кое-что есть… Ну что ж, будем искать, а?

Мюллер подмигнул ему.

— Не боишься шею сломать? Этого типа кроет сам рейхсмаршал. Он по зубам гестапо, но не крипо, а?

— Ничего. Я поищу в своих бумагах всю его жизнь, — сказал Небе. — Где он родился, где крестился, чем жил…

— Мы тоже с этого начинали. Вначале все было прекрасно: ты представляешь, он родился в России!

Небе побледнел.

— Как в России?!

Мюллер захохотал.

— В России. Он приволжский немец. В двадцатом году он бежал оттуда. С тех пор его и знает Геринг. Если б он хоть на чем-то срезался из восточных интересов, нам бы легко было с ним закончить разговор. Но он всеми интересами связан с Англией, все его хвосты заходят на англичан. И друзья были среди англичан, и дела он имел с английскими фирмами. С Россией мы не обнаружили ничего. А в свое время я так же, как и ты, обрадовался. Это было во время процесса над коммунистами в Лейпциге. Ты представляешь, как было бы здорово открыть коммуниста в окружении Геринга, а? Оказалось, что это все чепуха. Все его дела — с Англией. Не мог он так внезапно порвать все связи. И я его все равно накрою. Даю тебе слово, Артур.

Небе торопливо попрощался. Теперь он был почти уверен в своей правоте. Как они ошиблись! Ну конечно, Эккерт работает на русских. Это катастрофа! Что делать? Арестовать Эккерта, быстро ликвидировать? Может быть, арестовать Остера, если не удастся скрыть от гестапо арест Эккерта? За это Гиммлер его простит. А если нет? Чем он докажет свои подозрения? Кроме того, он сам подписал вчера документы курьера, которого Эккерт послал в Стокгольм. Входил в доверие к заговорщикам? Но почему сразу же не поставил в известность рейхсфюрера? Боялся конкуренции гестапо? Хотел сам размотать всю ниточку? Неубедительно. Эккерт слишком важная фигура в столице, чтобы позволять ему даже час работать без надзора гестапо, если есть к тому хоть малейшие основания. Что же делать? Не надо горячки… Нужно дождаться вестей из Стокгольма. Линдер размотает след курьера. И он поставит последнюю точку в этой истории. Нужно только быть готовым ко всякому исходу.

Обратный путь к своей резиденции начальник крипо провел в составлении планов операции. Нужно сейчас же увидеть Остера. Он должен быть все время на глазах. Лучше, если он все время будет в кабинете Небе. Тогда группенфюрер будет уверен, что Остера не перехватит Мюллер. Его должен арестовать сам Небе.

Адъютант сообщил группенфюреру, что его ожидает полковник Остер. Небе потер руки.

— Позови его сюда.