Шрифт:
Закладка:
— Есть предположение? — наконец бросает могучая телепатка, неожиданно первая сдавшись.
Оглядываю новое сочное тело магини и бросаю:
— Самое логичное — в кристалле заточена сударыня Радмила.
— Хаха. Там не только эта шлюшка, — выдает баронесса довольно, игриво убрав локон за ушко. — Теперь там также мой нерадивый братец Егор Кожевников и его сын Толя. Они смели мешать твоей миссии, мой дорогой спаситель, по моему воскрешению и заслужили самой жестокой кары.
Мои гребаные перепонки! Эта баронесса — настоящий монстр. Даже родных не пожалела. Кожевниковы, конечно, придурки, но такой кары не заслуживают. Я сомневаюсь, что вообще кто-то заслуживает. Про бедняжку Радмилу вообще молчу.
— Ну что, спаситель? — Жанна подходит совсем близко к моему креслу и едва не трется об меня выпуклым бедром. — Проверим твою кровь?
— Проверяйте, — даю отмашку. — Я уже дал свое разрешение.
В ту же секунду из глаз «филина» брызжет желтоватый свет. Упав на меня, луч меняет цвет на красный.
— Ты — Филинов, — довольно заявляет баронесса. — Последний наследник великого рода.
Еще не лучше, мать вашу!
* * *
— Александр, что с вами? — спрашивает пышненькая дамочка. — Вам не здоровится?
Но Соловьев не слышит. Боярин застывает у столов с закусками, словно ударенный громом. Точнее, он слышит, но вовсе не беспокоящуюся дамочку.
В голове боярина гудит голос бывшего старого друга Михаила Филинова. Зычный, басистый. За эти пятнадцать лет изменника предали забвению, но он снова напомнил о себе.
«Обнаружен мой наследник. Пенза, перекресток Егеревой и Шнопской».
Всего лишь ментальная программа, но черт, как же силен был Филинов, что даже от одного его голоса Соловьева всего трясет! Гром воспоминаний! Безжалостный удар прошлого!
— Александр, — теребит его за рукав смокинга пышенка. — Мне позвать целителя?
— Не стоит, сударыня, — Соловьев оттопыривает ворот рубашки и шумно вдыхает. — Мне уже лучше. Старый стал, сердце барахлит. Пойду я лучше присяду… куда-нибудь.
Обогнув пышенку, с которой уже было завязался интересный разговор, Александр выбегает в коридор. У Горнорудовых очень странный бал. Сначала юный Митович бегал как в задницу ужаленный, а теперь еще пришло и сообщение от давно почившего Филинова. Только недавно же говорили об этом с Царем. Государь прямо как чуял!
Александр достает мобильник и набирает номер, который совсем недавно добавил в телефонную книжку.
— Александр? — почти сразу берет трубку царский брат Владислав.
— Объявился бастард, — выдыхает Соловьев. — Пенза, перекресток Егеревой и Шнопской.
— Хорошо. Люди уже выехали, — кивает младший Львов. — Что-то еще было сказано?
— Нет, больше ничего, — Александр сжимает виски. В голове до сих пор словно бьют в набат. — Блин, странно всё это….
— Что именно? — сразу спохватывается Владислав.
— Сложно сказать. Но ощущение, что с этим артефактом что-то не так. Очень уж сильно болит голова.
— Обычно не так?
— Обычно артефакты Миши более…деликатные что ли, а здесь как будто и не он делал.
— Хм, ничего не понятно, — задумывается начальник охранки. — Но группу в Пензе усилим бойцами. На всякий случай. Если что снова произойдет, сразу докладывайте. Где вы сейчас?
— На бале у Горнорудовых.
— В Тагиле, значит. Будем иметь в виду. До связи.
Соловьев убирает погасший телефон в карман брюк и, тяжело вздохнув, топает обратно в зал. Миша Мишей, но это не повод бросать наметившуюся пышечку. Тем более, что в Тагил он прилетел без жены…
* * *
— Это вам фонарь так сказал? — удивленно приподнимаю бровь.
Потому что сказать хоть что-то надо. Может, она засомневается? Хотя нет — довольная кошачья улыбка не сходит с пухлых губ баронессы.
— Я немного переделала артефакт, но на основную функцию это не повлияло. Он со стопроцентной гарантией обнаруживает кровь Филиновых.
Блин, и насколько серьезно я попал?
— А что вы переделали? — говорю, чтобы хоть что-то сказать.
— Так, по мелочи, например, убрала отслеживающую функцию, — она усмехается. — Точнее, прибор навела на ложный след. Не волнуйся, спаситель. Даже если бы артефакт полностью работал, тебя некому было бы искать. Все Филиновы мертвы.
Час от часу не легче. Меня больше волнует, что теперь делать.
— Царь все еще охотится за Филиновыми?
— Давно уже нет, — отвечает баронесса, снова отойдя к столу. Она опирается о столешницу, юбка плотно обтягивает выпуклые бедра. Тело юной девушки нависает надо мной. — Ты можешь заявить о наследстве, но лучше подготовиться.
— Как именно?
— Стать сильнее, — улыбается Жанна. — С моей помощью. Я готова взять тебя в ученики.
Ох, ё… Учиться у могучей социопатки, не жалеющей даже свою дурную родню? Я даже не знаю, что сказать. А за ошибку в сочинении «как я провел лето» меня не четвертуют?
— Я должен подумать, — самый правильный сейчас ответ.
— О чем тут можно думать? — вскидывает брови баронесса. — Я сильнее любого Грандмастера. Лучше меня тебе никого не найти! Это щедрое предложение, мой спаситель. И никто другой из сильных телепатов его тебе не даст.
— Я должен подумать, хочу ли быть Филиновым, — пожимаю плечами. — Их земли, наверняка, уже разделили между собой другие рода. Оспаривать их право чревато.
— Кхм, а ты дальновидный, — успокаивается Жанна. — Почти всё разделили, ты прав. Но не родовое гнездо Филиновых в Подмосковье. Усадьба стоит пустая. Там сотни ментальных ловушек, и никто чужой не сможет там заселиться.
Неплохая зацепка для размышлений.
— Спасибо, Жанна Дмитриевна, — я встаю и кланяюсь. — Вы открыли мне мое прошлое, это бесценный дар. Я постараюсь обязательно его оплатить.
— Значит, моим учеником ты не надумал быть, — хмыкает баронесса. — Со мной у тебя получилось бы достичь вершины силы. Мы могли бы поставить на колени всё Царство. Даже Царь подчинился бы…
А это уже откровенным бунтом попахивает. Ну нафиг такие перспективы.
— Мне нужно подумать, Жанна Дмитриевна, — я продолжаю вежливо, но настойчиво отказывать. Аккуратная работа. Неправильное слово — и хана. Эта женщина способна стереть меня в порошок одной мыслью. — Сами понимаете, слишком многое на меня навалилось, — грустно вздыхаю.
— Да, конечно, спаситель, — понимающе отвечает баронесса, сочувственно посмотрев на меня. — Что ж, пусть так. Надеюсь, дома, в спокойной обстановке, ты обдумаешь мое предложение и увидишь его выгоды. В моей усадьбе к тебе будут относиться как к Царю!
Мда, меня не покидает ощущение, что Жанна мечтает скинуть Львова с престола. Второй раз прослеживается в ее фразочках нехилый намек на претензию к Кремлю. Ну да пускай мечтает, лишь бы без меня.
Поклон, робкие слова прощания и меня наконец отпускают, еще раз обласкав ментальными ласками аж до мурашек. Баронесса также коснулась моего лица и ладонью — мягким эротичным жестом. Оххххх…
Только когда оказываюсь в приемной и автоматические двери за моей спиной захлопываются, выдыхаю.
— Тяжело прошло? — с сочувствием смотрит на меня с диванчика Настя.
— Нормально, — улыбаюсь. — Ты меня что ли ждала?
— Ага, — робкий взгляд.
— Пойдем тогда.
В коридоре мы с оборотницей идем бок о бок и молчим, погруженные в размышления. Только перед бальным залом я спрашиваю:
— Насть, а в целом у тебя всё хорошо?
— Вполне, — грустно улыбается девушка.
И улыбка ее говорит: у меня- то всё хорошо, а как у других сам видел.
Что ж, всё логично. Настя выросла девушкой не только сильной и воинственной, но также доброй и сострадательной. Она ждала воскрешения справедливой матери-воительницы. Но с того света вернулась настоящая стальная ведьма. И теперь остается только смириться.
Музыка оркестра охватывает нас драйвовым облаком. Играют что-то веселое и заводное, прямо ух.
Мы находим Машу со Светой в отдалении от танцпола. Девушки о чем-то щебечут с Лопухиной и Меньшиковой. Кажется, Света хвастается эксклюзивными духами «Смит».
— Аромат сногсшибательный! — Да-да, речь про них. — Похоже на «БлекГерл», только лучше.
— Да, пахнешь ты очень вкусно, — подтверждает волчица-Настя, поведя носиком. Точеные ноздри девушки слегка дергаются.
— А откуда они у тебя? — с завистью спрашивает Светку Лопухина Настя.
— Даня подарил, — блондинка бросает в мою
