— Он был прав, госпожа. Накхи, хоть и раскрасились как змеи, ничего плохого мне не сделали. Их вожак отпустил меня, велев передать Станимиру требование вернуть тебя саарсану…

Аюна лишь горько улыбнулась.

— Когда я вернулась к ночной стоянке, — продолжала Суви, — тебя уже не было. А наутро Власко, который остался за старшего, объявил, что обоз поедет другой дорогой. Я должна была надеть царское платье и подменять тебя. Лишь только мост навели заново, мы двинулись на другой берег. Но далеко отъехать не успели. Власко вдруг забегал, остановил обоз, собрал десяток воинов, и они вместе ушли куда-то в лес, оставив коней. А потом, о святое Солнце! — оттуда послышался такой ужасный вой, будто дивы вылезли из-под земли, чтобы пожрать нас! Девушки прижались друг к другу почти без памяти от страха и уже думали, что пришел наш последний час. Но это было лишь начало!

— Начало чего?

— Со всех сторон полезли волки! Много, наверно десятки. Мы стояли на дороге, а волки бежали прямо между возами, будто и вовсе нас не видели. Лошади чуть с ума не сошли… А волки все шли на зов, дорога стала серой от их спин… — Суви перевела дыхание, стискивая ладони. — Затем где-то в лесу разгорелся бой…

— Откуда ты знаешь?

— Так Власко рассказал. Он тоже бился там и был ранен. Сперва на накхов напали дикие звери. Накхи отдыхали, их застали врасплох. Власко говорил, схватка была безжалостная. Лютвяги убили шестерых…

— Да, я видела головы, — медленно проговорила Аюна.

— Но накхов было не шестеро, а больше. Когда меня похитили, я насчитала не меньше дюжины. Потом Власко вернулся из леса к дороге. Он забрал почти всех стражников и возчиков, чтобы перенести к дороге раненых и убитых. А пока они ходили — откуда ни возьмись появилась Янди в одежде вендской простолюдинки. Она забралась к нам в возок, вытащила из рукава нож и заявила, что мы ее впервые видим. Если хоть одна служанка проговорится — она прирежет всех… — Суви прерывисто вздохнула и прошептала: — Я ее очень боюсь. Мы все боимся. Она даже страшнее, чем те волки…

— Ну, не преувеличивай, — рассмеялась царевна. — Она опасна лишь для моих врагов. Янди верно мне служит, как и все вы. Она способна на многое…

Аюна осеклась и нахмурилась, вспомнив о Киране. Прямо скажем — куда на большее, чем она предполагала!

Суви склонила голову и ничего не стала отвечать.

* * *

Небо над столицей вендов в тот день было хмурым, окрестные леса затянул туман. Зима приближалась, с деревьев ливнем сыпались желтые листья, обнажая черные ветви. Небо точно ждало, пока Аюна со Станимиром доберутся до места, чтобы окончательно усмирить летнее буйство холодом и унылыми дождями.

Однако после полудня морось прекратилась, в разрывах туч проглянуло солнце. За крепостной оградой послышались смех, веселые голоса и выкрики, а затем — звуки гусельных наигрышей. Когда стало вечереть, к Аюне вновь пришла Суви и прочие служанки. Они принесли жаркую душегрейку из бурой медвежьей шкуры и меховую шапку с медвежьими ушами, которую Аюна нашла очень забавной.

— Станимир велел передать, чтобы сегодня ты надела их вместо соболей, — объяснила девушка. — Начинаются дни Проводов медведя. Это у вендов большой праздник…

— А сам он где? — спросила царевна. — Почему не пришел?

— Князь сказал, чтобы сегодня его не ждали. К завтрашнему полудню вернется.

— Мне он ничего не говорил… Ты сама его видела?

— Да, госпожа.

— И что же, он был взволнован? Встревожен чем-то?

— Вовсе нет. Как я поняла, они с воинами собираются в лес, что-то там праздновать…

Аюна поджала губы, почувствовав себя уязвленной. Не предупредил, ничего не объяснил…

— Что ж, обойдемся без него! — наконец сказала она, скрывая невольную досаду. — Вот только как мы будем говорить со здешним людом?

— Мой Власко будет переводить, — зарумянилась Суви. — Он был подранен во вчерашней схватке — один из накхов резанул по руке. Поэтому Станимир на мужской праздник его с собой не взял.

— Вот и отлично. — Аюна лихо нахлобучила на голову медвежью шапку. — Идем, я готова!

Над окрестными лесами и башнями стольного града догорал закат, а царевна со свитой гуляла по обширной площади, где обычно располагалось торжище, а теперь горели костры и шумела веселая толпа вендов. Досада на Станимира быстро прошла, да и тревога отступила. Гуляя от лотка к лотку, от котла к котлу, Аюна была готова признаться себе, что давно так не веселилась. Чего стоил один столб с бочонком меда наверху, куда тщетно пытались взобраться вендские парни, да все соскальзывали вниз под хохот и вопли зевак! Аюна с девицами тоже кричали и хлопали в ладоши, подбадривая молодцов. Потом, когда глазеть надоело, они пошли купить себе медовых сластей. Со всех сторон пахло дымом, медом, свежей выпечкой, пряными травами и почему-то вареным мясом.

— Не хочешь ли медвежатинки отведать? — предложил ходивший с девицами Власко. — Утром был еще один обряд, но он не для всех…

— Что за обряд?

— А внучка к предкам отправили. Целый год его растили, кормили, ублажали, чтобы он пошел к своим дедам и рассказал, как ему хорошо жилось у лютвягов…

— Внучка?!

— Медвежонка! — расхохотался венд. — Вон, видишь?

Власко указал на поводыря, окруженного толпой детишек. Поводырь вел подросшего медвежонка — нарядного, в красивом наморднике, всего в бусах, лентах…

— Этот маленький еще — на следующий год отправится к дедушке… Видишь, как ему весело?

— Да уж… — Аюна повернулась туда, где у котла с медвежатиной несколько мужчин и женщин, помешивая бурлящее варево, пели протяжную песню. — Что они поют?

— «Не мы тебя убили — копье тебя убило! — перевел Власко. — Не мы твое мясо едим — сороки его едят!»

Завершив песню, женщины начали всем желающим наливать в миски густую мясную похлебку. Венды толпились вокруг со своими посудинами, готовя липовые ложки.

— Сердце и печень отдали воинам, а остальным мясом по кусочку угощают всех. Хочешь, царевна? Кто медвежатины вкусит — в того войдет дух медведя, его сила… Того Лесной Старик за своего примет и весь год будет к нему милостив…

— Нет, я не буду, — решительно отказалась Аюна. — Что мне ваш Лесной Старик? Мой бог — Исварха! — Она оглянулась на своих служанок. — Лучше давайте накупим сдобных «медвежат» на меду! Возьмем сбитня, сядем вон там на завалинке и будем смотреть на пляски! Власко, чем платить? Тут ходят деньги Аратты или беличьи шкурки?

— Царевна, бери что хочешь, — широко повел рукой толмач. — Ты же в гостях у князя.

Солнце зашло. Небо становилось все темнее, костры —