мразь ответит мне за это, — уверенно заявляет Эдвард. — Он дорого заплатит за то, что сделал с нашими отношениями. Эта тварь зашел уже слишком далеко. Хотя я боюсь, что это еще не предел. Зная, что он приказал своим людям привести тебя к нему…

— Твой дядя явно оказывает на тебя психологическое давление и давит настолько сильно, насколько возможно, — слегка хмурится Наталия. — Уверена, что он делает все ради того, чтобы ты перестал сопротивляться и согласился стать его сообщником.

— Пусть делает что хочет, но этого никогда не случится!

— И я думаю, он почти добился своего, раз ты откровенно заявил о своих планах убить свою семью. Его влияние действует на тебя. Этот тип почти подчинил тебя себе.

— Да, я не отрицаю, что он здорово поломал мне психику, и у меня запросто может случиться нервный срыв. Но я сделаю все, чтобы не поддаться эмоциям и не стать одной из тех тварей, что целуют ему ноги.

— Но, Эдвард, если твой дядя предложит тебе огромные деньги, ты забудешь все, что только что сказал, и будешь служить ему. Тебя привлекут те деньги, которые Майкл может дать, если ты согласишься грабить и убивать ради него.

— Может быть, я действительно стыжусь своей нищеты и факта, что в двадцать пять лет у меня нет ни работы, ни дома. Но я уж точно не опущусь так низко только ради того, чтобы перестать бояться говорить всем, что якобы довольствуюсь временными подработками и жизнью за чей-то счет.

— Разве это не повод предать свою семью? МакКлайфы очень даже богаты и живут в шикарных домах, а тут еще и твой папочка завещал тебе часть прав на компанию!

— Наталия, клянусь памятью отца, я никогда не хотел быть у него в союзниках! — с жалостью во взгляде оправдывается Эдвард. — Вообще никогда не хотел связываться с ним и знать его.

— Но ведь же связался…

— Ради того, чтобы восстановить справедливость. Я хотел спасти хотя бы часть того, что принадлежало отцу.

— И к чему это привело? Из-за этого чертового наследства могу пострадать совершенно невинные люди. Терренс, Ракель, миссис МакКлайф… Даже моя жизнь под угрозой!

— Клянусь, все это время я пытался сделать все, чтобы защитить тебя и свою семью, даже если все казалось бесполезным. Но я никогда не хотел предать ее и не собираюсь этого делать. Предавать тех людей, которых я люблю всем сердцем.

— Но ты почти предал их! И предашь, когда собственноручно убьешь всех тех, кто так тепло тебя принял.

— Я никогда не пойду на это! Ни за что! Скорее я предпочту сам застрелиться и отправиться на тот свет вместе с близкими и любимыми людьми. Да и какой из меня убийца, если я до дрожи в коленях боюсь любого холодного оружия. Когда я вижу какой-нибудь пистолет, то немедленно бегу куда подальше. Он пугает меня, даже когда просто лежит на столе. А если его кто-то держит, то мною овладевает паника. Не важно, направлен ли он на меня или кого-то другого. Я просто страшно боюсь…

— Я тебе, конечно, сочувствую, но ты сам виноват в том, что твои отношения с семьей испортились. Ты заставил Терренса, Ракель и миссис МакКлайф думать, что тебе нужны только их деньги, и у тебя хватит смелости грохнуть их ради того, чтобы стать богатым за счет их богатств. Уверена, что и твой отец был бы глубоко разочарован, если знал, что ты творишь.

— Наталия, я никогда не хотел променять семью на деньги и не сделаю этого даже на волоске от смерти. Мне не нужны чужие деньги и богатства моих брата, его невесты и моей матери. Вы все неправильно поняли мои слова! Я имел в виду не их деньги, а те, что принадлежат мне по праву. Я всего лишь хотел получить положенную мне часть денег с банковского счета и акции компании. И я могу бороться за свои права. Закон не запрещает этого.

— Думаешь, что собачась с дядей, как кошка с собакой, и строя из себя крутого перед ним и его сообщниками, ты сможешь получить хоть что-то? Нет, Эдвард, так ты ничего не добьешься! И как я уже сказала ранее, это борьба не стоит таких усилий.

— Знаю… — Эдвард на секунду опускает взгляд на свои руки. — И… После того, что я сегодня узнал, у меня появляется все больше сомнений в том… Что я поступаю верно…

— Вот именно, МакКлайф! Наконец-то ты очнулся и начал это понимать! Понимать, какую цену ты уже заплатил и какую заплатишь в скором времени! Ты потерял доверие своих близких людей и стал гадом в их глазах.

— Думаю, это было заслуженно. Было бы несправедливо, если бы я никак не ответил за ошибки, которые совершил на протяжении всей своей жизни.

— И не надейся, что семья легко забудет все те гадости, что ты наговорил Терренсу и Ракель, и как сильно разочаровал свою собственную мать.

— Знаю… — Эдвард на долю секунды опускает взгляд на свои руки. — Знаю, что мой брат и его невеста не простят меня. И мне будет очень больно, если я никогда не смогу вернуть их доверие и не буду знать, что они простили меня и все еще любят.

— После того, как ты поступил с ними, их будет очень трудно переубедить в том, что они неправильно тебя поняли. Уж Терренсу сейчас, пожалуй, намного больнее всего осознавать, что ты — предатель, которому он так доверял. Твое поведение ясно дает понять, что ты разыскивал его только ради денег, ради того, чтобы он помог тебе с работой, деньгами и жильем.

— Нет, это неправда! — возражает Эдвард, покачав головой. — Я разыскивал его, потому что хотел воссоединиться с семьей. Ты прекрасно знаешь, что я мечтал встретиться со своим родным братом и найти родную мать, о которой отец никогда ничего не говорил.

— Тогда почему ты так подло поступил с ним? — немного сухо интересуется Наталия. — Почему ты припомнил Терренсу его проступок, обвинил Ракель в притворстве и назвал ее проституткой и наговорил им еще кучу всего ужасного? Они не сделали тебе ничего плохого для того, чтобы заслужить такое! Как ты меня незаслуженно оскорблял и унижал, так и с ними поступил несправедливо. Мы открыли тебе свою душу, а ты… Повернулся к нам задницей…

— Это была моя глупейшая ошибка, за которую я никогда себя не прощу. — Эдвард склоняет голову, а через пару секунд виноватым взглядом смотрит на Наталию. — Знаю, это выглядит так, будто я оправдываюсь… Но тогда