Увидев эту конструкцию, они подбегают к ней, почувствовав огромную усталость после долгого и быстрого бега. Параллельно Эдвард осматривается вокруг, видит, что Юджина, Эрика и их дружков поблизости нет, и с облегчением выдыхает, оперевшись рукой о стенку, задрав голову к верху и пытаясь восстановить нормальное дыхание. Наталия также пытается отдышаться, прислонившись спиной на одну из холодных кирпичных стенок, на несколько секунд прикрыв глаза и чувствуя, как часто стучит ее сердце.

— Ох, кажется, мы оторвались от них… — неуверенно говорит Эдвард.

— Надолго ли? — задается вопросом Наталия. — Сейчас кто-нибудь точно может появиться из ни откуда…

— Вроде бы никого поблизости нет. Можно немного расслабиться…

— Знаешь… — Наталия медленно переводит свой взгляд на Эдварда. — Между прочим, я тоже… Пыталась сбежать от этого типа, выиграв немного времени после удара в пах… Но он быстро нашел меня и… Появился совершенно неожиданно, когда я уже думала… Что отвязалась от него.

— И хочу тебе сказать, что я не могу кое-что понять… — Эдвард переводит взгляд на Наталию, все еще продолжая тяжело дышать. — Вот скажи мне… Какого черта ты решила пойти гулять черт знает куда в темное время суток, в полном одиночестве? О чем ты вообще думала? И зачем сейчас пошла сюда? В то место, где машина проезжает в лучшем случае раз в час!

— Если честно, ни о чем, — тихо отвечает Наталия, склонив голову и переведя взгляд на свои сапоги. — Я была так расстроена из-за ссоры с Ракель, что наплевала на все меры безопасности. Вроде бы проклинала ее, а вроде сильно страдала.

— Но ты же должна была понимать, что если девушка гуляет в подобных местах одна, да еще и почти ночью, ее точно ждут неприятности.

— Ах, Эдвард… — устало вздыхает Наталия и проводит рукой по своему лицу. — Я же сказала тебе, что в тот момент у меня отключилась способность думать. Забыла о том, что в детстве мама с папой учили меня не делать этого. Забыла абсолютно все из-за отчаяния…

— Зря ты это сделала. Если бы ты осталась дома, то эта волосатая горилла не пыталась изнасиловать тебя и не подговорила своих дружков сделать те фотки.

— Знаю. — Наталия опускает взгляд вниз. — Но теперь поздно жалеть. Я уже совершила глупость, за которую уже дорого заплатила.

— Я прекрасно понимаю, что ты тогда испугалась, что будешь убита или опозорена на весь мир, ибо тот тип грозился опубликовать те фотографии в Интернете. Но черт, неужели ты реально думала, что это спасло бы тебя? Что молчание было лучше?

— Да, я действительно так думала… И страшно боялась за себя и свою репутацию… Представь себе, что обо мне подумают все знакомые моих родителей, если увидят такое на каком-то сайте. Или кто-нибудь узнает мой домашний адрес и устроит мне адскую жизнь. Я не хотела прославиться как проститутка.

— Ты могла рассказать все мне. Вместе мы бы придумали что-нибудь.

— Да что ты смог сделать…

— Хотя бы просто поддержал и помог пережить тот случай! Да, конечно, в то время мы были всего лишь друзьями, но я бы не отказался помочь тебе.

— Прости… — виновато посмотрев на Эдварда, тихо произносит Наталия. — Мне правда очень жаль, что все так получилось… И поверь, если бы я не была такой трусихой, то рассказала бы все даже совершенно незнакомому человеку. Прямо как я рассказала тебе про нас с Ракель, когда мы еще не были знакомы…

— Кстати, а ты сказала, что тебя едва не изнасиловали спустя несколько дней после нашего знакомства… — задумчиво отмечает Эдвард, поглаживая подбородок и слегка нахмурившись. — В какой именно день это произошло?

— Помнишь тот день, когда мы отправились на пляж? Тогда ты позвонил мне и сказал, что был бы не прочь сходить со мной на пляж, искупаться и на солнышке поваляться, а я согласилась!

— Э-э-э… — Эдвард задумывается на пару секунд. — Ну да, я помню.

— Так вот… — Наталия тяжело вздыхает и переводит взгляд на Эдварда. — Это произошло за четыре дня до того, как ты предложил провести время на пляже.

— Четыре дня?

— Тогда ты сказал, что я выгляжу какой-то испуганной, как будто кто-то изнасиловал меня, — напоминает Наталия, нервно перебирая пальцы. — Засомневался в моей правдивости и дал понять, что никогда не простил бы ложь. Мне было жутко стыдно лгать, но я не осмеливалась ослушаться того подонка.

— Да, верно… — задумчиво говорит Эдвард. — Ты действительно была какая-то странная… Но я и подумать не мог, что ты едва не пережила изнасилование и могла быть опозорена на весь мир.

— Мне было очень тяжело скрывать правду, но я старалась заниматься чем-то и загрузить себя как только можно: то с друзьями прогуляюсь, то с мамой поговорю по телефону, то папе в чем-то помогу… Ну и общение с тобой здорово помогало мне забываться. А через какое-то время эта боль как-то прошла… Но дала о себе знать, когда ты принес те фотографии и решил, что я якобы предала тебя.

— И мне правда очень жаль… — Эдвард отрывает спину от стены и поворачивается лицом к Наталии, виновато смотря на нее. — Знал бы я об этом, то сделал бы все возможное, чтобы заставить тебя забыть обо всем. Был бы готов проводить с тобой дни и ночи. Я должен был делать этого с самого начала, но поступил как подонок.

— Не вини себя, Эдвард. — Наталия тоже отрывает спину от стены, поворачивается к Эдварду лицом и опускает глаза на свои руки. — В случившимся есть только моя вина, а тот тип грамотно воспользовался тем, что я промолчала.

— Верно… — слегка хмурится Эдвард и на пару секунд призадумывается. — И уверен, что здесь не обошлось без дяди Майкла.

— Думаешь, твой дядя узнал, что произошло и решил подставить меня?

— Теперь я уже не сомневаюсь, что это он подставил тебя и заставил меня поверить в несуществующую измену. Та горилла — один из сообщников дяди. И раз так, я знаю, где эта тварь достал мой домашний адрес, чтобы выслать все фотографии. Тем более, что в одном из наших разговоров дядя намекал, что ему что-то известно.

— Я и предположить не могла, что этот тип и твой дядя могли быть связаны между собой, — качает головой Наталия. — Поначалу я тоже удивлялась, как он мог узнать твой адрес, и думала, что вы уж точно не могли быть знакомы и иметь общих знакомых. Но теперь все встало на свои места. И я начинаю понимать, почему Майкл сделал меня причастной к этой истории.

— В любом случае эта