А я окончательно расслабилась.

– Мы ничего у нее не нашли, – сообщил Стивен, выгребая себе остатки орехов. – Заглянули к Дон Жуану, но у него такой бардак… Реально, это нечто неописуемое, но ничего похожего на холодное оружие нет! Вроде бы нет… Там можно спрятать все, начиная от ежа и заканчивая еще одним трупом!

– А почему ежа-то? – удивилась Бьянка, и Стивен пожал плечами.

– Я откуда знаю? Мужик он со странностями, я бы не удивился, если бы у него в раскиданных шмотках нашелся еж. Хотели зайти в оплот семейных ценностей, но у них очень громко. Кого-то снова ругают. Думаю, их не получится выгнать до обеда. Странный парень тоже в комнате, валяется на кровати и читает. Тоже крайне подозрительный тип.

– Ну… Элиота, пожалуй, я возьму на себя. – Бьянка хищно потянулась, и на ее лице появилась коварная, полная предвкушения улыбка. Бедный, наивный паренек, бедный, вынужденный все это терпеть Тревор. – Я отвлекаю, вы обыскиваете комнату, – уверенно заявила подруга. – Но с вас бутылка брюта потом. За моральные терзания.

– Но ты ведь не будешь с ним флиртовать? – ревниво осведомился Тревор, поглядывая на слишком уж довольную Бьянку.

– А что мне с ним делать? – зашипела подруга. – Могу еще чем-нибудь огреть по голове, но это не так гуманно. Флирт безопаснее и результативнее.

– А мне больше нравится вариант вырубить его, – отозвался Тревор и был удостоен насмешливого взгляда.

– Прости, котик, но первый способ мне привычнее. Со вторым Фолк справится лучше, но тяжелую артиллерию мы прибережем на следующий раз.

Тревор очень хотел возразить, я видела это, но мужественно молчал. Я ему сочувствовала. Терпеть Бьянку нужно нехилое мужество. Она взбалмошна, капризна и привыкла к мужскому вниманию. А еще она любит бесить своих парней. Испытывает на прочность. Подруга ничего не говорила о том, что ее связывает с Тревором и как давно это «что» началось, но некоторые вещи очевидны и без слов.

Мы тщательно обговорили план и заняли свои места. Я – на подоконнике третьего этажа с книгой на коленях. Чтобы изображать томную, увлеченную литературой барышню и заодно наблюдать за коридором с одной стороны и комнатой Элиота – с другой.

Парни затаились на лестнице, готовые в любой момент пробраться в комнату Элиота, ну а Бьянка, приодевшись в алое платье с коварной бретелькой, которая постоянно сползала с одного плеча, пошла прямиком к подозреваемому – поражать своей красотой и просить о помощи.

На моей памяти перед роскошной блондинкой в образе не мог устоять никто. Сомневаюсь, что Элиот исключение. Я искренне верила, что у подруги воображение развито лучше, чем у меня, и она придумает более интересную тему для разговора. До сих пор было неловко, когда вспоминала наш фееричный диалог с Льюсиллой. Я давно не чувствовала себя такой непроходимой идиоткой.

В общем, сейчас все должно было пройти без накладок. Мы учли вроде бы все нюансы. Но этот замок, казалось, сам преподносил нам сюрприз за сюрпризом.

Едва Бьянка скрылась в комнате Элиота, оставив приоткрытую дверь (видимо, для того, чтобы, если парень окажется маньяком, мы успели прийти на помощь), произошло неожиданное – в коридоре появился ворон. Он очень целеустремленно куда-то летел.

Не успела я ему обрадоваться и позвать к себе, как птица приземлилась на ковер и гордо потопала в открытую дверь. И впервые эта приоткрытая дверь принадлежала не моей комнате. Хм… это что-то новенькое! Я подумала, стоит ли мне беспокоиться по этому поводу, и едва пришла к выводу, что птица имеет право летать куда хочет, как раздался визг и ругань. Вопрос решился сам собой.

Я соскочила с подоконника и ринулась спасать подругу. Стивен, Фолк и Тревор успели даже быстрее меня. Мы с ними столкнулись в дверях, создав копошащийся затор. В комнату ввалились, как выстрелившая пробка от бутылки с игристым. Точнее, сразу три разлетевшиеся в разные стороны пробки.

Заскочив в комнату, ставшую внезапно тесной, так как она не была рассчитана на то, что в нее набьются шестеро человек, замерли от неожиданности. Бьянка и Элиот с руганью гоняли по комнате ворона, который орал противным голосом и занимался тем, что пытался открывать ящики и выкидывать вещи.

Дергал за один ящик комода, и, пока к нему неслась разъяренная толпа, вытаскивал из него шмотки, раскидывая по сторонам. В физиономию Тревора прилетели модные красные мужские трусы.

Глаза Бьянки при виде них загорелись, но ее накрыло майкой, которую подруга брезгливо отшвырнула.

– Ты чего творишь? – обратилась я к ворону, надеясь его устыдить. Он на секунду замер и, повернувшись ко мне, выдал:

– Укр-рали! Вор-ры! Ир-роды!

Перелетел с комода, увернувшись от цепких рук Тревора, на журнальный столик, сбил крылом графин, стаканы и пухлый томик, который интригующе раскрылся на картинке с неприличной сценой, и, пролетев у всех над головами, нырнул в ванную комнату. Оттуда раздался грохот и звон. Там ворон тоже навел шороху.

– Сенди, угомони своего питомца! – крикнула Бьянка.

– Это твой питомец? – взвыл Элиот. – Я выставлю тебе счет, и убираться будешь у меня сама!

– Что это сразу я? Ворон очень условно мой. По дороге привязался. Иногда прилетает. Но я не могу за него отвечать! Он меня совершенно не слушается! Так что я тут ни при чем.

– А кто при чем?

Пока мы препирались, ворон вылетел из ванной, и ругань с грохотом раздались откуда-то из другой комнаты.

– Да что же это такое? – крикнула Бьянка и бросилась в коридор. – Что твоя птица творит?

– А тебе не кажется, что то же самое, что и мы? – поинтересовалась я, едва мы оказались в коридоре. – Только не так осторожно!

– А мне никто ничего не хочет объяснить? – поинтересовался Элиот обиженно.

Мы развернулись к нему и синхронно всей толпой ответили:

– Нет!

Глава 14

Я сразу поняла, все так просто не закончится, потому что уже через пятнадцать минут наглый птиц наводил шороху в комнате по соседству. Он бесцеремонно постучал в дверь Льюсиллы и, едва брюнетка открыла, тараном промчался в комнату.

Дальше все пошло по известной схеме: ругань, вопли, угрозы. Мы влетели в комнату и увидели прекрасную картину.

Стройная девица во фривольном нижнем белье прицеливалась со спинки кресла туфлей на острой шпильке в ворона, нагло потрошащего ее сумку. Птиц не обращал никакого внимания на грозящую ему опасность, а у меня сердце екнуло. Если зараза попадет, моей птичке будет плохо.

– Уберите эту дрянь от моих вещей! – заорала Льюсилла и таки запустила туфлю. По ворону промахнулась,