– Нагваль что надо, – похвалил Ала Мархи, с напряжением наблюдая за битвой издалека.

Собрав увесистый мешок с душами, он почти дошагал до края здешней земли.

За обрывом не были ничего: лишь пустота и крошечные искры энергии того, кто этот мирок-заключение создал.

– Каменный блин. Интересно. Неужели арахнид смог сотворить такое? Хм. Сомневаюсь, – пробурчал себе под нос шаман, осмотрев ровные, словно высеченные лазером, края плато.

Слишком идеальной и логичной показалось ему Вселенная. Семь крупных звезд на небосклоне, уриси для подпитки и усмирения панголина, не к месту изящная полусфера с радугой на стенах. Зачем все это пауку? Чувство стиля у них не развито, сила притяжения вовсе не важна. А звезды… Полнейшая нелепица для того, кто не смотрит в небеса.

– Н-не смог. Это – я, – вдруг прозвучала разгадка за спиной Мара.

Парень отодвинулся от края и не спеша повернулся. Мышцы напряглись.

Дракон цвета киновари с крыльями летучей мыши и грациозными витиеватыми рогами опустился рядом. В вертикальных зрачках вспыхнуло пламя.

– П-правда прелестно? – спросил он, изогнув длинную шею.

Аромат спелых ягод клубники поплыл по воздуху, пока не достиг рецепторов Мархи. Он сглотнул и сильнее втянул ноздрями запах детства. Кивнул дракону в ответ.

– От-т-тдай ами, – попросил неожиданно дух.

Мар насторожился. Так вот значит что? Дракон специально создал этот мир, чтобы заточить тотемного зверя и спрятать души? Он хочет заставить их выполнять приказы с помощью узута? Править ими так, чтобы они этого даже не заметили? Хитрец.

– Бо! Ко мне! – выкрикнул шаман и сиганул за ближайший выступ уриси.

Прижавшись как можно теснее к камню, он почувствовал жаркое дыхание божественного зверя. Всполохи огня прошлись по рубашке и оставили опалины. Дракон гневился.

– Твою ж…, – ругнулся Мар.

Увидев, что к ним приближается Бо, он поднялся и побежал зигзагами к двойнику. Авось повезет и ящер не спалит его до состояния курицы-гриль.

Бо был поблизости, когда дракон неожиданно взметнулся и приземлился совсем рядом с призрачным конем. Шаман потянулся к другу, почти поймал того за гриву, но услышал свист. Повернув голову, он заметил хвост. Длинная оконечность с ало-золотыми переливами летела в их сторону с неимоверной скоростью. Спастись от нее было выше человеческих и духовых сил.

Мархи едва успел зажмуриться, как через секунду почувствовал сильный толчок. Согнувшись колесом, он откатился на пару метров от эпицентра битвы. В спине, располосованной остроконечными камнями, вспыхнула боль, но, кроме нее, грудь и бедро окатило незнакомое ранее жжение.

Мар сплюнул кровь, открыл глаза и увидел Бо. Тот лежал неподалеку в судорогах и тряс мордой, чтобы прийти в себя.

– Мой Бо… Улуни. Спаси! – хрипло выдавил шаман и уронил тяжелую голову обратно на камни.

Вселенная вокруг начала крутиться и мигать, будто кто-то включал и выключал лампы прожекторов. Из серой пелены к парню приблизился орел необычайной красоты и мощи. Сквозь его золотые перья светилась объятая пламенем кожа.

– Не бойся, мальчик. Я рядом, – услышал Мар знакомый голос и увидел, как пернатый снял с его бедра мешок с собранным ами. Подняв крылья, Улуни взметнулся ввысь и начал медленно угасать. Вслед за птицей, бубен Бо побледнел и растворился в пространстве, будто никогда и не появлялся в Нижнем мире, сотканном из фантазии дракона.

Мар перевел взгляд на противника. Гигантский змей попытался метнуть в остатки амагята огненный шар, но получил мощный отпор воздушным потоком. Взмах крыла снес ядро в сторону.

Мархи рассмеялся. Комок крови подкатил к горлу, и он снова сплюнул.

– Эй, не старайся, малышка! Феникса огнем не сжечь!

Пламя в глазах ящера потухло, и он медленно подошел к раненному.

– Малышка? Это ты мне?

Максим слегка кивнул. Пухлые губы растянулись в доброжелательной улыбке.

– Конечно, Клубничка. Здесь только мы остались.

Алый дракон смущенно потупился. А Макс, прекратив всякие попытки остаться в сознании, отключился.

10. Поклонение волхвов

С потолка юрты капало. Неторопливое «кап» раздавалось каждые полминуты и невероятно раздражало Мархи. Подняв железобетонные веки, он увидел над собой рисунки. Черно-белые, написанные неумелой рукой, они были реалистичнее реальности, в которой ему приходилось временами бывать.

Вот водяной утягивает в болото человека, а шаман с бубном ранит духа солнечным пламенем. Вот страшная физиономия узута корчится от радости, когда человек летит со второго этажа вниз на каменную дорожку. А здесь кудрявая девочка с невероятным количеством веснушек на милом детском личике показывает язык художнику.

– Очухался? – послышалось с соседней циновки и отвлекло Мара от смотрин.

Повернув голову, парень встретился взглядом со старым учителем. Безым расплетал косицу и щурился от дыма своей же трубки, что как обычно торчала между почерневших от табака и трав зубов.

– Ты побрил?

Безым кивнул.

– Бродишь по мирам, пугаешь местняков. С такой физиономией тебя на каторгу пора отправлять, а не исцелять люд.

– Без щетины во мне кама не видят. Считают, больно молодой. Благодарствую за помощь. Теперь придется снова отращивать.

Старый шаман неопределенно хмыкнул, отложил трубку и натянул маску, которая во время разговора была на лбу. Парни за его спиной расслаблено выдохнули. Вечно хмурый и морщинистый, словно шарпей, Безым казался им симпатичней в шаманском облике.

– Привет, молодняк. Признавайтесь, кто меня отделал? – обратился Мархи к младшим товарищам из Сургуля.

Алдан, самый старший и бойкий из них, оценивающе поднял бровь и скрипучим голосом подростка выпалил:

– Если бы мы приложились, от тебя ничего не осталось. А тут царапины, да синяки. Слабовато для камов Пути.

– Прекрати, вонючка. Он же шутит, – толкнул в бок долговязого эстонский мальчик с именем Тэн, подошел к старшим и присел рядом.

Несмотря на разницу в возрасте, жители юрты общались друг к другу на «ты» и любили подтрунивать, выражая этим привязанность и наивысшую степень доверия. Семи парням в одном доме было нелегко, частенько уровень тестостерона зашкаливал все возможные и невозможные границы и только опыт Мархи и немногословный авторитет Безыма заставляли подростков вести себя тише, останавливаться от битья лиц даже в самые накаленные моменты.

– Это не мы, Мар. На задании что-то пошло наперекосяк, – начал было Тэн, но умолк, когда учитель его перебил.

– На Икраксе тебе досталось. Ничего, вылечим. Будешь, как новенький.

– Почему досталось? В Нижний мы отправляем сульде, но тело остается в Срединном мире.

– Иди к остальным, – рявкнул на Тэна Безым и, как только парень с поникшим лицом отправился на другую половину юрты, неторопливо ответил:

– Когда Панголин, которого освободили Хад и Ал,