Великий магистр Жан де Вилье (правил в 1285–1293 гг.; в современных изданиях его иногда именуют Жак, однако в классических изданиях и списках рыцарей-иоаннитов – например, в парижском каталоге рыцарей-госпитальеров с 1099 по 1890 г., 1891 г. издания, его имя пишется исключительно как Жан) оказался одним из шести (!) рыцарей-иоаннитов, спасшихся из Акры – и то скорее не спасшихся, а спасенных: существует уникальный документ, может, и несколько субъективного характера, но тем не менее – письмо самого Великого магистра с Кипра Гийому де Вилларе, приору Сен-Жиль и впоследствии также Великому магистру иоаннитов: «Они [мусульмане] рано утром прорвались в город со всех сторон большими силами. Мы с конвентом защищали ворота Святого Антония, где было несчетное число сарацин. Тем не менее мы трижды отбивали их, до места, которое обычно называют проклятым. Как в этом, так и в прочих сражениях, братья нашего ордена бились, защищая город, и его жителей и страну, но мало-помалу мы потеряли всех братьев нашего ордена, которые удостоены всяческих похвал, которые стояли за Святую Церковь и встретили свой последний час. Среди них пал и наш дорогой друг, брат маршал Метью де Клермон. Он был благородным рыцарем, отважным и опытным воином. Да примет Господь его душу! В тот же самый день я получил удар копьем между плеч, который чуть не стал смертельным, что делает для меня весьма трудным писание сего письма. Между тем огромная толпа сарацин ворвалась в город со всех сторон, по суше и по морю, продвигаясь вдоль стен, которые были повсюду пробиты и разрушены, пока не добрались до наших укрытий. Наши сардженты, слуги, наемники и крестоносцы и все остальные оказались в безнадежном положении и бежали к кораблям, бросая оружие и доспехи. Мы и наши братья, огромное число которых было смертельно или тяжело ранено, защищали их столько, сколько могли – Бог свидетель! И так как некоторые из нас лежали полумертвые или уже в обмороке перед врагами, мои сардженты и наши слуги вынесли оттуда меня, смертельно раненного, и других братьев, подвергая себя огромной опасности. Вот так я и некоторые из братьев спаслись по воле Бога, большинство из них ранены и побиты без всякой надежды на исцеление, и мы прибыли на остров Кипр. В день, когда написано это письмо мы все еще находимся здесь, с большой печалью в сердце, плененные ошеломительным горем». Величием духа тяжелораненого магистра является его требование к капитулу предать его суду за то, что он покинул Акру живым и тем самым нарушил данную орденом при его основании клятву защищать Святую землю… Вместе с горсткой израненных госпитальеров прибыли на Кипр и остатки храмовников, потерявшие при Акре своего Великого магистра Гийома де Божо и большую часть братьев, а также, видимо, младших членов маленького английского рыцарского Ордена Св. Фомы Бекета, архиепископа Кентерберийского – поскольку сам орденский магистр и все его девять (!) рыцарей погибли при обороне Акры. Орден Фомы впоследствии так и «вымер» на Кипре – последним посвященным в него рыцарем стал в 1357 г. йоркширец Ричард де Тикхилл; посвящение состоялось в Никосии, в «храме Св. Николая англичан», впоследствии снесенном венецианцами (с большинством прочих лузиньянских церквей и дворцов) в их стихийных, но безуспешных попытках укрепить Никосию перед турецким нашествием.

На Кипре рыцари обосновались ненадолго – местный король Генрих Второй Лузиньян, также герой обороны Акры, хоть и выделил им в ленное владение город Лимассол, однако его постоянное вмешательство во внутренние дела ордена раздражало его руководство, но выбора-то не было, иоанниты были обескровлены и обездомлены – надо было хотя бы просто залечить раны. Кроме того тот факт, что некогда почти полностью сухопутная военно-монашеская организация очутилась на маленьком острове, быстро подвиг иоаннитов к «перемене квалификации»: они создали небольшой, но качественный флот, не подозревая, однако, что на протяжении многих последующих веков, вплоть до Наполеонова времени, они будут едва ли не наиболее могущественной морской силой Средиземноморья. Была учреждена должность адмирала, от года к году становившаяся все более важной и ответственной. Казна ордена стала пополняться морской добычей, из разных стран Европы прибыли желавшие вступить в ряды иоаннитов рыцари; помогали оправиться европейские приорства. Это привело к тому, что в 1294 г. был переработан устав ордена, который теперь официально состоял из равноправных рыцарских «землячеств», или «языков» сообразно происхождению их членов. Сложилась она, однако, гораздо раньше, теперь же получила как бы официальное призвание. Впоследствии, уже на Родосе, эта система будет окончательно доведена до ума, но ее описание будет дано, в соответствии с хронологией излагаемых событий, позднее.

Много хлопот – впрочем, как всегда – стали доставлять иоаннитам также быстро оправлявшиеся от разгрома тамплиеры. При Генрихе Втором Лузиньяне (1271–1324 гг., правил с 1285 г. за исключением регентства его брата Амори с 1306 по 1310 г.) рыцари обоих орденов оказались втянуты в междоусобицу царственных братьев – законного короля Генриха и Амори, провозгласившего себя правителем Кипра ввиду болезненного состояния брата. Иоанниты поддерживали законного короля, храмовники, как и следовало ожидать, – регента. Так как Амори временно одержал верх, храмовники могли торжествовать победу, тем паче что побежденные, но по-прежнему деятельные иоанниты завязли в предприятии по завоеванию Родоса и близрасположенных островов: регент даже отдал тамплиерам госпитальерский замок Колосси при Лимассоле, но те недолго в нем пробыли: как известно, римский папа Климент Пятый (1264–1314 гг., на папском престоле с 1305 г.) и король Франции Филипп Четвертый (1268–1314 гг., правил с 1285 г.) затеяли процесс против тамплиеров, обвинив их во всех мыслимых и немыслимых грехах типа колдовства, связи с дьяволом и т. д., хотя на деле им нужны были баснословные богатства ордена. По Франции и соседним странам запылали костры; в Париже в 1314 г. был сожжен сам Великий магистр Жак де Моле. К чести иоаннитов, ни их Великий магистр, никто из прочих орденских чинов не выступил обвинителем в этом постыдном фарсе; более того, многие из беглых тамплиеров были приняты в Орден госпитальеров. Регент Амори, исходя из мысли, что вовремя предать – это не предать, а предвидеть, как только началась расправа над храмовниками, предал своих союзников, окончивших из-за его неверности свой век в темницах киренийского замка. Вскоре Амори погиб, Генрих вернулся на престол и отписал все имущество храмовников госпитальерам, уже переселившимся к тому времени на Родос. Наследство иоанниты получили большое – земельные наделы, храмы и замки в Никосии, Гастрии, Фамагусте, Колосси, Ермасойе, Хирокитии, Аноиры и Темплосе. Главная часть владений иоаннитов на Кипре располагалась в районе Лимассола; это отделение