сколько там было народа на самом пике? Примерно 43,7 тысячи человек. Каждый человек был заботливо выделен желтым маркером. А теперь скажите, что это за цифра для двухмиллионного Минска?

Разрядка без политики

Встреча длилась почти пять часов. Когда она подходила к концу, не желавший успокаиваться Тихановский спросил: «Когда вы нас уже отпустите отсюда?» Ответ он услышал явно не тот: «Юру – завтра. А ты пока посидишь».

Тут еще Эдуард Бабарико, сын Виктора Дмитриевича, затронул не менее важную тему. Мол, все это хорошо и важно. Политика, высшие государственные интересы. «Но сейчас жарко, лето, – пожаловался он. – А мы давно нормально не мылись». И президент дал поручение начальнику своей службы безопасности организовать в ближайшее время для нас баню.

После завершения работы этого спонтанного круглого стола все находившиеся под следствием граждане остались на ночь в «Американке».

На следующий день, 11 октября, и в самом деле была баня. Нас на микроавтобусах отвезли на спецобъект КГБ по Логойской трассе примерно в 20 километрах от Минска – всех, кроме Власовой, понятное дело. Такой отдых не входил ни в ее, ни в наши планы.

На объекте уже был накрыт стол с замечательной едой: горячая картошечка, салатики, грибочки, сальце, морсы. Правда, к нашему расстройству, спиртного не было ни капли.

В парилке я пообщался с Тихановским, пытаясь понять причины его безумной агрессии накануне. Но радость от душистого пара, вкус домашней еды, ощущения новой жизни способны творить чудеса. Сергей довольно быстро превратился в нормального человека, без нервов, психоза и истерик.

После первого захода в парилку, отец и сын Бабарико встали из-за стола и уединились на несколько минут в предбаннике. Мы предположили, что они хотят обсудить что-то важное без лишних ушей. Позднее мы узнали подробности их разговора из уст самого президента: «Значит, поехали они в баню… Он обсуждает с сыном: “Надо думать, как отсюда вырваться”. Сын ему говорит: “Папа, надо деньги отдавать…” И он начал с ним обсуждать, сколько надо вернуть денег наворованных – там 10 миллионов, 20 миллионов. Я читаю и думаю: “Боже мой. Ты одной ногой в тюрьме…” Ладно в СМИ пишут, но он знает, и следователи знают, сколько ты украл и что ты натворил. Он обсуждает, сколько вернуть, а сколько не вернуть. И они не договорились в этот вечер в бане», – рассказал Лукашенко во время «Большого разговора» 9 августа 2021 года[22].

При этом, конечно, нас тщательно охраняли. Около пяти часов длился наш праздник. Потом всех, одетых в чистое, распаренных и расслабленных, развезли по тюрьмам. В камере я пробыл примерно полчаса, перекинувшись буквально парой слов с моими сокамерниками, Димой и Денисом. И тут тяжелая дверь отворилась и последовала команда: «Воскресенский, следственные действия». Попрощаться друг с другом мы не успели. Хотя было понятно, что после визита и заявления президента я одной ногой уже на воле. Но никто не знал, что все случится с такой скоростью.

Вкус свободы

Как оказалось, классическая киношная фраза «с вещами на выход», предваряющая выход заключенного на волю, не более чем красивая легенда. Во всяком случае, для СИЗО КГБ. Меня привели в кабинет следователя, где зачитали постановление об изменении меры пресечения на домашний арест.

Вместе со мной выпустили моего ближайшего соседа во время общения с президентом – исполнительного директора ИТ-компании PandaDoc Дмитрия Рабцевича. Практически сразу мы дали блиц-интервью для белорусского телевидения. Рабцевич, который перед телекамерой предстал без шнурков и ремня, рассказывал о своих планах продолжить заниматься бизнесом и инвестировать в Беларусь. Получилось довольно комично.

Я же сказал, что буду готовить поправки в Конституцию. Так что сон в камере в ночь на 10 октября действительно оказался в руку.

Ближе к полуночи все того же бесконечного воскресного дня меня на служебной машине доставили на дачу, где уже были три мои любимые девчонки – мама, жена и дочка. Я позвонил им с телефона моих сопровождающих минут за 20 до приезда, так что они не были застигнуты врасплох.

И все равно были там поразительные, ни с чем несравнимые эмоции: смех, слезы, счастье, все вместе и порознь.

Новая жизнь

Спустя два месяца заключения я вернулся домой возмужавшим, еще более уверенным в правильности и справедливости своей позиции человеком.

В понедельник, 12 октября, на дачу приехали сотрудники спецслужб, которые передали пожелание президента: оперативно составить список из участников субботнего круглого стола, которых я предлагаю освободить.

Мною было предложено отпустить всех. А Тихановского в отдельном письме было предложено выпустить под мое поручительство, с последующим выдворением в Литву к жене и детям, для воссоединения. Готов был довезти его до белорусско-литовской границы на своей машине, о чем прямо написал в записке президенту.

В ходе многочисленных интервью, в которых поднималась тема моей краткой тюремной биографии, я неизменно благодарил сотрудников КГБ за их невольную помощь в раскрытии моего коммуникативного и творческого потенциала. Я вновь поверил в себя. Выйдя из СИЗО, решил, что отныне я вместе с оставшимися на воле соратниками буду принимать участие в формировании новой политической реальности и новой системной оппозиции. Так что тюремный период моей жизни, как ни странно это звучит, тоже был полезным.

Я наконец осуществил давнюю мечту и вскоре стал полноправным политическим субъектом. Одним из факторов моего политического прозрения как раз стала встреча в СИЗО КГБ. Благодаря ей у меня не осталось никаких иллюзий по поводу активных действующих лиц событий «невероятного лета» 2020 года в Беларуси. Я увидел, какими же недостойными типами оказались все эти тихановские и иже с ними, а также в какой команде в силу субъективных и объективных причин мне довелось оказаться.

Впрочем, предстояло пережить еще немного разочарований и потрясений, связанных с этими карикатурными персонажами.

Завершая эту главу, скажу, что ее название – калька с ироничной песни белорусской группы «Галасы з места», посвященной как раз встрече в СИЗО. В своем творчестве ребята с юмором и болью показали оборотную часть событий 2020 года в Беларуси. Автор песни, поэт Дмитрий Бутаков, подметил одну чрезвычайно важную для меня мысль: «Конституция действительно не пишется на улице».

Спустя неделю после перевода на домашний арест, 16 октября 2020 года, мера пресечения была изменена на подписку о невыезде. Руки для работы над Конституцией, над участием в создании новой политической реальности были развязаны. Пришло время переосмыслить прошлое, чтобы не повторять ошибок в будущем.

Политики, историки, эксперты часто вспоминают тот исторический визит Лукашенко. И я согласен с кандидатом исторических наук Вадимом Гигиным: «Вспомните визит