Шрифт:
Закладка:
Маркиза вздохнула во сне, повернулась носом к нему, из одеяла высунулась рука, изящная ладонь с тонкими пальцами. Рука, которую Луи так любил держать в своих, поглаживать пальцами. Анри видел пару раз, и не понимал – что это вообще и зачем. А сейчас подумал, что и сам бы подержался за эти пальцы, и плевать, что сейчас нет на них колец, и ногти не такие сияющие, как были, и вообще вся она как-то проще, что ли.
Господи, какая несусветная глупость – заглядываться на королевскую фаворитку, по капризу судьбы пережившую своего короля! И хуже того – на любовницу старшего брата, да что там, на огромную любовь всей его жизни. На ту, ради кого тот брат забыл стыд, совесть и брачную клятву, как однажды сказал ему Анри. На ту, кто не привлекал его раньше ни чуточки, ни на волос, никак.
Самого Анри господь миловал – не случилось в его жизни ни одной женщины, которую он бы мог назвать своей огромной любовью. Бывало другое, конечно, но - вдруг он что-то потерял?
И вообще, кто-то там, свыше, наверное посмеялся, когда отправлял сюда, на край света, разом и его, и маркизу. И когда Анри вытащил ту маркизу из воды, словно мокрую кошку, тоже смеялся. И теперь, когда маркиза не позволяет Анри отдать концы, непременно смеётся.
Но как же у неё тепло, у этой маркизы. Наверное, в том всё и дело, что у неё тепло и сыто, вот его и развезло. Нужно уже отправляться к себе наверх, нечего занимать её мягкую перину.
Чёрная бархатная лапа с когтями бесцеремонно коснулась его носа – правда, очень осторожно. Вся кошка пододвинулась ближе к подбородку Анри, и замурчала с удвоенной силой. Глаза закрылись словно сами собой.
В другой раз Анри проснулся, когда в окно заглянуло солнце. В комнате не было ни кошек, ни их хозяйки. Можно было встать и попытаться умыться и одеться.
Жар отступил, но осталась слабость – какая-то просто невероятная слабость. И простые действия давались нелегко, однако, Анри справился и вышел из комнаты.
Ох, как, оказывается, в той комнате было душно! Оставить дверь открытой, что ли?
Держась за стену, он дошёл до большой залы, и обнаружил там местное сообщество. Его радостно приветствовали, Северин подскочил и повёл на лавку, Рогатьен оглядел со всех сторон и одобрительно хмыкнул. А маркиза отставила чашку арро, тоже поднялась, тоже оглядела Анри, улыбнулась ему и сказала, что ему следует садиться и поесть, процедуры потом. И пошла куда-то.
Из своих, кроме Северина и Рогатьена, был ещё Асканио. Он не сводил глаз с целительницы, и эта целительница, хоть и ощущалась совершенно как раньше, вид имела совершенно другой. Носила раньше личину, видимо. И под той личиной скрывалась особа прекрасной внешности, Анри понимал Асканио – на такую хотелось смотреть, не отводя глаз.
Правда, тут вернулась маркиза, она принесла ему тарелку и прибор, и сама положила в тарелку кашу, и кусочек масла, и спросила – налить ему чай или, тут она почему-то запнулась, арро?
- Давайте попробуем арро, госпожа маркиза, - Анри было улыбнулся ей, а потом вспомнил, что нечего заглядываться на… на неё, в общем.
Или улыбка – это просто вежливость, и ничего особенного?
Он понадеялся, что на лице не отразились его тяжкие раздумья. А она просто наполнила его чашку из небольшого котелка, и налила туда сливок из кувшинчика, и пододвинула блюдо, на котором лежали пышные свежие лепёшки – несколько штук, и две вазочки – с вареньем и со сметаной.
- Ешьте, - сверкнула глазами, - вам нужно есть, чтобы встать уже на ноги.
- Мне уже значительно лучше, благодарю вас, - Анри поклонился, как смог. – Я думаю, что пришла пора поблагодарить вас и отправиться к себе.
Она приподняла бровь.
- Утро начинается традиционно, да? Ладно вам, скажите честно – неужели вы чувствуете себя настолько прочным, что готовы отправится через некромантские тени или пешком в гору?
Правду сказать, прочным Анри пока себя не чувствовал совершенно. А чувствовал каким-то очень тяжёлым, неповоротливым и неуклюжим.
- Скажи-ка, Дуня, перед нами мужчины как они есть – только отлегло от известного места, как сразу же бежать, - ворчала со смешком маркиза. – А то, что есть ещё и восстановительный период после температуры и что там у него было – это в голову не приходит. Вы как будто ранены никогда не были, господин генерал. А вроде бы были, какие-то шрамы я на вас помню. И туда же – ноги не держат, а бежать. Вас там что, дела ждут неотложные? Или не дела, а что-то другое, или кто-то другой?
- Насколько мне известно, с делами всё благополучно, а ждёт его там разве что Жак, но он справляется, - сказал вдруг Асканио.
Надо же, перешёл на сторону маркизы и компании? Когда успел?
Впрочем, когда после завтрака его вернули в хорошо проветренную комнату и на перину, ему осталось только выдохнуть с облегчением. Пришедшая госпожа целительница велела лечь и закрыть глаза, и обследовала его своей светящейся ладонью, это было щекотно. Потом пришла маркиза с чашкой тёплого отвара, и ещё попросила какую-то мазь, и целительница ей дала.
- Руку давайте, господин генерал, - скомандовала маркиза, усевшись возле него на кровать.
Анри повиновался, не задумываясь – для чего это ей понадобилось. А она открыла баночку и принялась брать оттуда какую-то приятно пахнущую мазь и втирать ему в кончики пальцев. Это ещё что такое?
- Что это вы делаете? – нахмурился он.
- Спасаю ваши растрескавшиеся пальцы, - ответила она. – Неудобно же, наверное?
Неудобно, всё так. Но мелочи же?
- Почему вы это делаете? Вообще всё это? Возитесь со мной? – спросил Анри.
Она взглянула на него – мгновенно и остро.
- Вы меня спасли, теперь я вас спасла. Вот и всё.
Она права, конечно. Но… как-то не так это прозвучало. Не то, чтобы он ожидал другого, но…
Вот и всё. Она права, наверное. Эх.
29. Простые действия
Будет он ещё тут спрашивать, почему я с ним вожусь!
Могу, и вожусь. Помрёт же, ей-богу, помрёт, если не возиться. Уползёт в свою груду камней на горе и там помрёт от какого-нибудь осложнения, там такому прицепиться – раз плюнуть!
Я подавила в себе сильнейшее желание показать
