руководства регентский Совет был оттеснен в сторону Мортимером и Изабеллой. Они завладели молодым королем и смогли назначить своих ставленников на важные посты в администрации. Эти двое оказались еще более алчными, чем Диспенсеры. Изабелла получила огромную прибавку к своему содержанию. В 1328 году Мортимер стал графом Марч и, опираясь на свои родовые владения и земли, конфискованные у Диспенсеров, создал личное княжество в Уэльсе и западных областях страны. Богатство, которое пришло с этим внезапным доступом к власти, было потрачено на пышный образ жизни и на создание партии клиентов и сторонников — важнейшей основы политической власти. На своих турнирах "Круглого стола" Мортимер развлекал все дворянство и вел себя как король. Это сравнение приходило в голову не одному современнику.

Но власть Мортимера была ненадежной, и он знал об этом. Зимой 1328–29 годов ему пришлось подавить зарождающееся восстание. Граф Ланкастер собрал вокруг себя в Бедфорде армию, состоявшую из дядей короля, графов Кента и Норфолка и большей части баронства. Однако двух графов переманила на свою сторону Изабелла, и восстание прекратилось. Многие из их сторонников бежали во Францию. Мотивы, побудившие королевских дядей присоединиться к Мортимеру и Изабелле, можно только предполагать: преданность молодому королю, опасения по поводу еще одного баронского переворота. Но это были не те друзья, на которых можно было положиться. В следующем году граф Кент, человек достойный, но глупый, был убежден провокаторами в том, что его брат Эдуард II все еще жив, и поддержал заговор с целью его освобождения. Поскольку граф был одним из военачальников армии, свергнувшей Эдуарда II, его мнение, по крайней мере, изменилось. Кент был арестован на Уинчестерском Парламенте в марте 1330 года и поспешно приговорен к смерти. Хотя граф не пользовался особой популярностью, пришлось найти осужденного преступника для исполнения приговора; никто другой не хотел казнить столь высокопоставленного дворянина.

Однако самая большая угроза для выживания Мортимера была неприкасаемой: Эдуард III, который, хотя и был еще малолетним, но уже переставал быть ребенком. Было бы интересно узнать, каким человеком был этот выдающийся правитель. Но хотя об Эдуарде III при его жизни было написано много, это было написано в соответствии с условностями, взятыми из принятых стереотипов рыцарской добродетели. Эти условности полностью затушевывают личность самого Эдуарда III, как и его соперников Филиппа VI и Иоанна II Французского. Для Фруассара Эдуард III был "могучим и доблестным королем Эдуардом III, который жил и царствовал так благородно и мужественно"[159]. Но человек который мог вдохновить такую экстравагантную личную преданность, должен был быть не просто картонной фигурой, описанной фразой Фруассара. Он был грамотным, хотя и не книжным человеком. Эдуард III уже был известным бойцом и с энтузиазмом участвовал в турнирах. Его победы там были признаны даже французскими хронистами, что является достаточным доказательством того, что они были обусловлены не только почтением соперников. Очевидно, что образованию Эдуарда III было уделено много внимания, но опыт должен был сыграть большую роль, чем образование в становлении личности короля. Пять лет, проведенные в обозе матери, сначала во Франции, затем в Нидерландах и, наконец, в неустанной погоне за отцом по Англии, принесли Эдуарду III переживания, необычные даже по меркам эпохи, не защищавшей детей от насилия и жестокости. Королевское достоинство Эдуарда III было главным преимуществом его матери в переговорах с иностранными государями во время ее изгнания и в управлении Англией после возвращения. Он и сам глубоко осознал его, как в результате воспитания, так и в результате реакции на грубые унижения этих ранних лет.

В январе 1328 года Эдуард III женился на Филиппе д'Эно, и это событие сделало необходимым обеспечить ему личный двор, хотя и номинально подчинявшийся ему. Его чиновники назначались правительством, но амбиции, а также личные симпатии отождествляли некоторых из них с самим королем. Его фактическое отстранение от официальных дел и строгая опека матери и Мортимера становились все более невыносимыми как для него самого, так и для них. В сентябре 1329 года Уильям Монтегю, неблагодарный протеже Мортимера, был отправлен правительством с дипломатической миссией к папскому двору в Авиньоне. Находясь там, он воспользовался возможностью предупредить Папу во время тайной аудиенции, что Эдуард III не является хозяином самому себе. В результате этой беседы воспитатель и помощник Эдуарда III, Ричард Бэри, предоставил Папе образец почерка Эдуарда III и кодовую фразу Pater Sancte (Святой отец), с помощью которого Папа мог отличить письма, воплощающие собственные желания короля, от тех, что были продиктованы Мортимером и Изабеллой.

Лето 1330 года, время нарастающего напряжения во внешних делах, было также временем усиления подозрительности и беспокойства в Англии. Мортимер ужесточил свою хватку в отношении короля. Доступ к нему был ограничен. Для окружения короля были назначены выбранные Мортимером помощники, а среди них были внедрены шпионы, которые докладывали о его делах. В начале сентября 1330 года Мортимер и Изабелла переехали в Ноттингем, главную королевскую крепость в Центральной Англии, где разместились с многочисленной охраной. Эдуард III был с ними и оставался под постоянным наблюдением. В середине октября произошла унизительная публичная сцена. Мортимер подверг главных членов двора Эдуарда III допросу перед Советом. Он сказал им, что Эдуард III (который там присутствовал) не заслуживает доверия, и обвинил их в пособничестве ему в заговоре против правительства. Все они отрицали это, кроме Монтегю, который ответил уклончиво. Он сказал, что не сделает ничего, что противоречило бы его долгу[160].

В ночь на 19 октября 1330 года Монтегю во главе вооруженной группы из двух десятков человек при попустительстве начальника гарнизона проник во внутренний двор замка через подземный ход. Вместе с королем они вторглись в апартаменты королевы-матери, где застали ее готовящейся ко сну. Мортимер находился в соседней комнате с горсткой приверженцев. Завязалась драка. Двое из людей Мортимера были убиты, а несколько других ранены. "Прекрасный сын, сжалься над дорогим Мортимером", — якобы взывала королева-мать. Мортимер был взят невредимым, но его держали под охраной и отправили в Лондон, пока принималось решение о том, что с ним делать. На следующее утро его сторонников арестовали в их домах по всему городу, что стало завершающим этапом переворота, столь же бесшабашно успешного, как и тот, который привел к власти самого Мортимера в 1327 году. Эдуард III издал прокламацию, в которой отрекся от действий, совершенных Мортимером и Изабеллой от его имени, и объявил о своем намерении править самостоятельно в соответствии со "справедливостью и разумом"[161]. Стоит обратить внимание на возраст тех, кто помог Эдуарду III захватить власть в 1330 году, многим из которых предстояло стать его ближайшими друзьями и соратниками на протяжении трех десятилетий войны. Самыми старшими членами группы, которых можно идентифицировать, были Роберт де Уффорд (позднее граф Саффолк),