— Неужели? — усмехнулся я: — Думай, Виктория! Думай! Какое оружие есть у каждого простолюдина?

— Против дворян? Никакого…

— Думай. Вспоминай! Ну? Чего дворянин боится больше всего?

— Хм-м… — управляющая, будучи в подвешенном состоянии, крепко так задумалась: — Не понимаю. Куда я должна посмотреть? На что обратить внимание?

— Ты — женщина. А я — мужчина. Ну?

— А-а-а-а-а… Вы про это? — недолго думая, девчонка размахнулась ногой, и заострённый носок её лакированной туфельки полетел мне в пах. Благо, что успел подставить колено: — Вот так?

— Нет. — я обречённо закатил глаза: — Что с дворянином сделают, если узнают, что он приставал к протолюдинке?

— Похвалят и скажут, какой он смелый любитель экзотики?

— Ох… — я тяжко вздохнул: — Толик! Расскажи нашей дорогой «плюшевой игрушке», почему мне нельзя сейчас облапать её?

— Потому что там нечего лапать. — с готовностью заявил очкарик и показал большой палец.

— Вы такой милый… — едва не заплакав, произнесла Виктория: — Такой тактичный…

— Прошу простить моего брата. Из воспитанного молодого человека, он порой превращается в бестактного барана. И, таки — нет, балбес! Ну? Ты тоже заразился тупостью? — возмутился я.

— Так… А! Точно! Ты имеешь в виду про имя дворянина? Мы все уважаем простолюдинов. — Толик опять завёл свою омерзительную лицемерную шарманку: — Простолюдины — наша основа! И если дворянин посмеет хотя бы пальцем тронуть простолюдина… Это всё! Позор потом не смыть. Никто с таким не будет иметь никаких дел. Вот!

— Вы сейчас серьёзно? — неуверенно поинтересовалась Вика.

— Он всегда это говорит. Как заведённый! Но ты не думай… На самом деле он в это не верит. Скорее, поддерживает ценности своего сословия. Или же отвечает строго по учебнику.

— ЭЙ!!! — возмутился пацан: — Я верю своим словам! Я обожаю простолюдинов! Они милые…

— Мне показалось, или Анатолий Аркадьевич сейчас сказал про наше сословие, как про домашних кроликов…

— Да, так и есть. Но какая разница, как он о вас думает? Важно то, что будет думать общество дворян! Ты не должна бить в… мои секретные места, иначе я сожру твоё сердце. Ты можешь просто сказать, что донесёшь о домогательствах всем своим друзьям и местным дворянам. У меня нет никакой информации о том, с кем ты общаешься в свободное время. Поэтому — такая угроза может подействовать.

— Да она всегда действует. — отмахнулся Толик: — Да и вообще… Кто в своём уме полезет к простолюдинам? Ну… Это же, типа…

— ТОЛИК!!! — прорычал я: — Прекращай! Слушать противно!

— Да-да… Я тебя понял, брат.

— Вот видишь? — я поднял Викторию ещё выше: — Давай! Скажи, что думаешь. Я не обижусь! Правда.

— Что же… Раз так просите. Я ненавижу, когда меня поднимают и тискают. Это полнейшее неуважение к моим физическим данным! Я не виновата, что родилась такой. Вы оба — лицемерные индюки, которые видят в простолюдинах домашних питомцев. Избалованные и местами очень надменные. А ещё мне кажется, что у вас нет сердца. — с улыбкой ответила Вика: — Теперь я всё правильно сделала? Я молодец?

— Как жестоко… — схватившись за мундир в области грудной клетки, выдохнул Толик.

— Я не это имел в виду… — я вновь тяжко вздохнул: — Ладно! Давай зайдём с другой стороны. Представь, что у тебя есть друг-дворянин.

— Пф-ф-ф-ф… У меня? Хах! — Вика лишь грустно усмехнулась: — Конечно… Два дворянина! Да кто будет общаться с такой никчёмной тупицей, как я?

— Просто представь. — сквозь зубы процедил я, пытаясь случайно не сломать рёбра бедной девчонки: — Прояви фантазию…

— Это даже в фантазии представить сложно…

— Хорошо. Я буду твоим другом. И Толик будет твоим другом. Правда, Толик? — я кинул злобный взгляд на брата.

— Кстати, да! Давай дружить? — очкарик просиял: — У нас иногда проходят встречи ролевиков по «Подземелью». Там есть персонажи — полурослики! Да и за суккубочку тоже сойдёшь… Они как раз небольшие. Их ещё в сообществе называют полторашками…

— ТОЛИК!!! — прорычал я.

— Наверное, после того, как я покажу вам чудо, то сразу же сброшусь с моста. Чисто так… Чтобы забыть про боль… — тихо прошептала Вика.

— В общем, забыли про ролевиков! Возвращаемся к нашим вопросам. У тебя есть друзья-дворяне. Я и Толик. К тебе пристал другой дворянин. Что ты должна сделать?

— Сейчас ко мне пристали именно вы… Чувствую себя, как овечка, зажатая между двумя огромными волками. Если ваша дружба располагает к тому, что вы имеете право вертеть мной, как игрушкой…

— Ты мёртвого выбесишь. Вот серьёзно! — тяжко выдохнул я: — К тебе пристаёт другой дворянин. Что ты ему скажешь?

— Что у меня уже есть парни-дворяне, которые меня унижают.

— Почти… Рядом! Подумай ещё!

— Я скажу, что они не разрешают другим дворянам меня унижать?

— Всё. Я больше не могу терпеть. — кажется, Алиса называла подобное «выносом мозга»: — Ты должна сказать — Мне не приятны ваши поползновения в мою сторону. Я расскажу о ваших действиях Демидовым, и тогда посмотрим, кто будет смеяться последним! Поняла? Повтори!

— Я расскажу о ваших действиях Анатолию Аркадьевичу, и он будет смеяться последним. — максимально неуверенно ответила Вика: — Так лучше?

— Вот! Ты молодец. — я поставил девчонку на землю: — Но в следующий раз, будь так добра — не выноси мозг… Это было что-то с чем-то!

— А как ещё мне реагировать? Вы открыли для меня нечто новое… Но я это запомню. — произнесла Вика: — Никто из предыдущих хозяев даже не потрудился познакомиться со мной. Да и вообще… никто никогда не заезжал сюда. Честно — я впервые общаюсь с хозяевами парка лично… Хотя, и с дворянами я тоже раньше не особенно-то общалась. Что вы хотели от бедной простолюдинки? Я вас боюсь!

— Мы хотели адекватности. — строго ответил я: — Да и к тому же — я не верю, что мы первые хозяева, которые решили всё проверить лично. Звучит крайне неправдоподобно.

— Первые при мне. А я тут работаю два года. Отец говорил, что тоже в последний раз общался с хозяевами парка очень давно.