Шрифт:
Закладка:
Он идет, а я просто не верю своим глазам. Чувствам верю, глазам – нет, ведь это же… это же…
Это Демьян!
Я сошла с ума? Мне кажется? Я брежу?
Меня пристрелили, и я вижу предсмертные галлюцинации?
Ладонь Марата уже на внутренней стороне моего бедра, прошло всего-ничего, каких-то несчастных секунд десять, а будто – вечность.
Я продолжаю наблюдать, как Демьян идет к бару, а с обеих сторон от него – живые секс-куклы. В униформе. Короткие платья, шпильки, блестящие волосы – инстаграммная внешность.
Демьян обнимает их.
И не видит меня. Не смотрит, хотя вот она – я.
Но почему у меня такое чувство, что он меня видит? Почему?
Он ведь умер! Этого быть не может, я стреляла в него, я видела кровь, я слышала хрипы.
Он умер, и я тоже? Умерла?
— Виски, – услышала я знакомый, пробирающий голос. — Бутылку. Стаканы. Лед. Девочки, заказывайте, что хотите.
— Виноград и… , – начала мурлыкать одна из секс-кукол.
Демьян остановился напротив нас, всего шагов десять, и сразу взглянул прямо в мои глаза. Ни на лицо, ни на губы – в глаза.
Как выстрелил.
Глаза в глаза, они как та темная вода, в которой я тонула, задыхалась. Затягивают в глубину к чудовищам. Я вижу в них свой приговор.
— Значит, не новый босс, а все тот же, – хмыкнул Марат, и махнул рукой. — Демьян, где пропадал? Из-за тебя тут шумиха?
Он криво усмехнулся, не глядя на Марата.
Взгляд его по-прежнему на мне.
А ладонь Марата уже… черт, что он творит? Я положила свою ладонь на его, и медленно отвела в сторону, продолжая следить за Демьяном, который вернулся из мертвых.
— Мур-мур, красавчик, – кукла потерлась о Демьяна всем своим телом, поднесла к его губам виноградинку, и он принял ее.
Глядя при этом на меня.
Меня как кипятком ошпарило. Я сейчас в обморок упаду!
Он живой, здесь, со шлюхами, а я… я…
— Мне нужно отойти, я скоро, – хрипло пробормотала я и, не дыша, прошла мимо Демьяна.
Пара ступенек вниз от бара, столы, коридор, и вот она – спасительная дверь уборной, к которой я прижалась спиной, едва закрыв.
— Боже мой! – всхлипнула, прижав сжатую в кулак ладонь к губам. — Живой! Он жив! Или я все же сошла с ума?
Шаги даются тяжело, но я дошла до отделанных под мрамор раковин, и уперлась в одну из них руками. Мне нужно умыться, нужно понять – это бред или правда, и вернуться.
Или сбежать.
Резко выдохнула, и хотела уже повернуть кран, как услышала, как открывается дверь. Мое уединение разорвали.
В зеркало я увидела, как медленно и верно ко мне приближается темная мужская фигура.
— Привет, – поздоровался он таким знакомым хрипловатым голосом, — любимая.
Оглянулась.
Мне не мерещится, это он. Восстал из мертвых, приближается ко мне.
Поясницей оперлась на раковину, пальцами вцепилась в ее холодные края. Демьян остановился в нескольких шагах от меня.
Смотрим друг на друга, и шумит зал далеко за стеной.
Мне страшно.
От его взгляда.
Все это время тот вечер в памяти будто в тумане был смазан, а сейчас, когда Демьян стоит напротив – я так четко все вспоминаю.
Как он упал после выстрела, и как я побежала, бросила его там одного. Как машину ловила и ехала куда-то, я до ночи каталась по городу, а потом оказалась у больницы.
Лара лежала в реанимации, а я сидела в коридоре до утра.
Я так больше и не вернулась туда, в его квартиру.
А его спасли.
— Что молчишь? – он подступил еще ближе, усмехнулся на один уголок. — Не рада что ли, Алина?
Сглотнула.
Тело словно окаменело.
А Демьян подошел почти вплотную.
И схватил меня за горло.
— Ты язык проглотила? – выдохнул он мне в лицо, и я поморщилась, от него спиртным пахнет, и злостью, и гневом, если у этих эмоций есть запах, то он такой – крепкий, острый.
Дышать стало трудно, перехватила его руку и попыталась убрать, отодвинуть.
— Демьян, больно, – прохрипела.
— Что тебе? Больно? – показалось, что он сейчас засмеется, с такой издевкой это было сказано. Он посмотрел мне в глаза. Помолчал.
Я перестала вырываться.
Мне плохо.
Не может человек так смотреть, это взгляд демона.
Он сам оттолкнул меня, и я ударилась заколкой об зеркало, она полетела в раковину, и волосы рассыпались по плечам.
Всхлипнула.
Господи.
Мне ведь даже сказать ему нечего. Прости, что убила тебя, то есть я очень рада, что ты выжил?
Боже мой.
— Давай мы…– хотела предложить успокоиться, но заткнулась под его черным взглядом.
— И давно ты с Маратом трахаешься? – Демьян кивнул на дверь. — Волынова он грохнул? Ты попросила? Меня просила.
— Ты не понимаешь.
— Куда мне, – он хмыкнул, распахнул пиджак, и я увидела кобуру.
Демьян неторопливо достал пистолет, оглядел его со всех сторон, как если бы ни разу не видел. Поднял голову.
Замерла.
Он же не будет…стрелять в меня. Здесь слишком людно, а меня в новостях показывают весь день, он просто не выйдет отсюда, если сделает это.
Демьян словно мысли мои услышал, снова приблизился, и холодная сталь коснулась моего подбородка. Он надавил, заставляя запрокинуть лицо к нему.
— Не надо, – шепнула.
— Чего не надо?
— Я хочу уйти.
— А я хочу, чтобы ты встала на колени, – пистолетом он провел по моей щеке, дотронулся волос, – и попросила еще раз.
Другой рукой он коснулся ремня на своих брюках, щелкнул пряжкой.
— Я не буду, – дернулась в сторону.
— Это не просьба, Алина, – он схватил меня за волосы, и глаза защипало от паники и бессилия. — Что не так? Ты уже делала это. И тебе нравилось. А сейчас, – он намотал прядки на кулак, сжал, — только от тебя зависит – выйдешь ты отсюда или нет.
— Демьян.
— Смотря как попросишь.
— Демьян.
— Мне терять нечего.
В его глазах горят злые искры и желваки играют на скулах, на черных волосах блестит свет яркой лампы, и в зеркале наше отражение – две фигуры, мужская и женская, друг к другу вплотную, я поверить не могу, что он меня не отпустит.
Заставит
