Шрифт:
Закладка:
День возвращения разведчиков – Девятого Ава – стал днем плача для всех поколений сынов Израиля. Девятого Ава были разрушены Первый и Второй храмы. Девятого Ава пала цитадель Маккавеев – Бейтар. Девятого Ава произошло изгнание евреев из Франции (1366 г. и. э.) и из Испании (1499 г. и. э.)
Девятого Ава начался сорокалетний круг странствования евреев по пустыне. Новые невзгоды, новые лишения, новые испытания…
В лагере изнуренных долгими переходами евреев назревал бунт, зачинщиком которого стал двоюродный брат Моше и Аарона левит Корах. Собрав под свои знамена двести пятьдесят вождей общества, людей именитых, он начал подстрекать широкие массы к неповиновению узурпаторам, сосредоточивших в своих руках всю власть – светскую и духовную.
– Полно вам, слишком много важных постов взяли себе вы, – обратился Корах к Моше и Аарону, – ведь вся община, все святы, и среди них Бог. Отчего же возноситесь вы над собранием Господним?! Если ты, Моше, назначил себя вождем, то по какому праву помазал брата своего в первосвященники?
Считая себя обойденным, Корах и примкнувшие к нему Дотан и Амирам потребовали пересмотра властных структур. А для достижения своих корыстных целей прибегли к популистским лозунгам. Так Корах обвинил Моше и Аарона в стяжательстве и для большей убедительности рассказал многолюдному собранию такую притчу:
– Жила у меня по соседству вдова, а с нею две девочки – сиротки. И был у них клочок земли. Стали они вспахивать его, но пришел царь и сказал: «Нельзя запрягать в одну упряжку вола с ослом». Начали они сеять, вновь заявился царь, говоря: «Не засевай поле разнородными растениями». Стали они жать и вязать снопы, опять последовал запрет: «Оставьте упавшие колоски». Решили молотить, царь говорит: «Отдели для жертвы первую и вторую десятин». Взяла вдова и продала землю, а на выручку купила двух овечек. Не успели они принести приплод, пришел брат царя и потребовал: «Отдай мне первенцев». Настало время стрижки овец, брат царя заявил: «Первую стрижку отдай мне».
Вдовушка решила зарезать овец, чтобы накормить сироток. Появились царь с братом и сказали: «Отдай овечьи ноги». Голодная вдова залилась горючими слезами и воскликнула: «Лучше пусть они будут посвящены Богу». Брат царя обрадовался и сказал, потирая руки: «Тогда все мое, потому что Вс-вышний постановил: “Все посвященное Богу да будет твоим”».
Когда Моше передали облыжные обвинения Кораха, он не поверил своим ушам.
– Нести на меня напраслину, это уже чересчур, – вскипел вождь и тут же решил устроить экзамен на святость. – Возьмите себе совки и положите в огонь, а сверху смесь благовоний. Воскурим и увидим, чей жертвенный дым поднимется перед Господом прямо. Кого изберет Он, тот свят!
Бунтари приняли условия Моше. Назавтра вся община собралась у входа в соборный Шатер для совершения храмового богослужения. Превечный принял воскурение Аарона. Кораха же и его соратников постигла страшная кара. «Разверзлась земля под ними, раскрыла земля уста свои и поглотила их, и дома их всех людей Кораха, и все имущество, и сошли они со всем принадлежащим им в преисподнюю живыми, и покрыла их земля… И огонь вышел от Бога, и пожрал двести пятьдесят человек, принесших смесь благовоний».
И разбежался весь кагал в разные стороны, крича:
– Как бы не поглотила и нас земля!
Но вскоре, отдышавшись и придя в себя, очевидцы обвинили Моше и Аарона в жестокости.
– Вы умертвили народ Бога!
Моше по наущению Вс-вышнего предложил сынам Израиля новый экзамен.
– Пусть каждый принесет посох из отчего дома по числу колен и напишет на нем свое имя. Оставим их на ночь в Скинии. Чей посох расцветет, будет избранником Господа.
Утром Моше вошёл при всем честном народе в шатер откровения и вынес посохи на всеобщее обозрение «И вот, расцвел посох Аарона, от дома Леви, и расцвел цветами, и пустил почки, и созрел на нем миндаль». Главы колен, осмотрев свои посохи и убедившись, что нет подделки, велели собравшимся разойтись по жилищам.
Бунт был подавлен, народ усмирен, авторитет Моше укреплен. Уныло и вяло плелись годы бродяжничества евреев по пустыне. Многие, кому было написано на роду, сложили свои кости в песках. Старики без всякой надежды оглядывались вокруг – куда глаз хватал, не было видно ни родника, ни колодца.
Пока жила Мирьям, странников сопровождала водоносная скала, после ее смерти исчез источник воды.
– Лучше было нам умереть, как умерли братья наши пред Богом, чем терпеть эти адские муки. Зачем Моше привел нас в это гиблое место, лишенное посева и смоковниц, винограда и граната. Хоть ложись и сдыхай, – жаловались люди на гложущий не только тело, но и душу голод.
Моше, как всегда, обратился за поддержкой к Богу. Превечный пришел ему выручку, говоря:
– Созовите ты с Аароном все общество и скажите скале, чтобы дала воду. И извлечете воду из скалы, и напоите людей.
Сыны Израиля нехотя, перемежая жалобы стонами, последовали за предводителем. Моше осерчал и дважды ударил по скале посохом. Из расселины обильно потекла пресная вода.
Бог метал громы и молнии. Как посмел этот народный заступник ослушаться, почему он ударил по скале посохом, когда Я велел ему ударить жезлом уст.
Кто, как не праведник, должен в точности исполнять указания свыше?!
– За то, что вы нарушили Мой приказ, не введете вы этот народ в страну, которую Я обещал дать авраамову семени.
Так, за ослушание светский и духовный вожди народа были лишены права поселиться в Стране Обетованной.
Через несколько месяцев приобщился Аарон к отцам своим. Весь дом Израиля оплакивал своего первосвященника тридцать дней.
По окончании траура вновь побрели евреи по выжженной пустыне. Из последних сил передвигая ноги, люди в отчаянии жаловались:
– Скоро, очень скоро мы умрем в пустыне. Хлеба нет, воды нет, и душе опротивел этот мерзкий манн. Где это слыхано, чтобы пища входила в человека и растворялась без остатка.
– Побойтесь Бога, – уговаривал нытиков Моше, – Он заботится о вас, кормит досыта, а вы все скулите, ропщете.
– Кормить-то кормит,