— Не хочу, чтоб нас слушали и не хочу, чтоб нам мешали. — Пояснила родительница, глянув на меня через плечо.

— Сомнительное решение. Но… Пожалуй, верное. — Сказал я, против воли улыбнувшись ей в ответ.

Честно говоря, в это мгновение испытал пусть крохотное, но удовлетворение. Представляю, как сейчас перекосило Ликвидатора. Ему, можно сказать, в очередной раз смачно плюнули в рожу.

После трогательного рассказа Романовского я не испытывал к нему ни жалости, ни сочувствия. Вообще. Типа, использовали его какие-то злые демоны-псионики. Наверное, он ждал, что я расчувствуюсь. Ну как же. Бедный, бедный Сергей Сергеевич. Оказался игрушкой в руках не понятно кого.

Да вот хрен там! Пусть Ликвидатору на самом деле вложили в голову мысль о том, что империя без его жёсткой, но справедливой руки умрет. Скончается в корчах. Не понятно, с чего бы, но ок. Пусть так. Однако, он ведь не превратился в шизофреника. Его разум, его аналитический мозг все равно оставались при нем. Все это время он методично не только уничтожал псиоников, но и пристально исследовал их, как лабораторных крыс. Дочь свою втянул. Да какая мне к чертовой матери разница, чем руководствовался Романовский все эти годы, выстраивая методично свой план? Сам он, прину́дили его, заставили, обманули — плевать.

Поэтому, конечно, мелочь в виде сломанной камеры и заблокированного замка, которой сейчас мать здорово ковырнула Романовского, меня порадовала.

— Ждем. Скоро начнется.– Родительница повернулась ко мне, подмигнула, а потом громко начала отсчитывать вслух. — Один, два, три, четыре…

На «пять» в дверь прилетел сильный удар, будто ее хотят взять на таран.

— Открой! — Голос Ликвидатора звучал очень глухо из-за преграды, но я один хрен почувствовал в нем ярость. Чертовски приятно…

— Непременно! — Крикнула в ответ матушка. — Сначала поговорю с сыном. Без вашего участия, господин Полковник. У нас, знаете ли, семейные вопросы решаются.

— Какой он тебе сын, тварь⁈ Открой дверь!

— А это не ваше собачье дело, господин Полковник, какой он мне сын. — Родительница стояла лицом ко мне, а к двери спиной, поэтому свои фразы она бросала через плечо, слегка поворачивая голову. Смотрела при этом только на меня. — Вы мешаете нам и затягиваете время. Сами знаете, его не очень много. Я поговорю с сыном, потом запущу камеру и открою дверь. А сейчас оставьте нас в покое. И тому мальчику, который сидит в соседней комнате, настоятельно рекомендую не подключаться к нашей беседе. Во-первых, подслушивать плохо. А во-вторых, я просто выжгу ему мозги. Жаль будет парня. Он достаточно сильный телепат.

— Да я тебя… — Раздалось за дверью.

Однако, что именно собирался сделать Ликвидатор с матерью, осталось тайной. Она еще раз мне подмигнула, а потом из коридора раздались грохот и матерный ор. Судя по тому, что данному факту предшествовал разряд тока, голубой молнией пробежавший по створке, видимо, Романовского нехило долбануло. Впервые слышу брань из его уст.

— Никакого покоя. Ну теперь, лишь маю, полчаса у нас есть. Господина Полковника немного потрясет. — Родительница, которой надоело стоять столбом посреди комнаты, взяла стул, подтянула его и уселась напротив меня. Потом пояснила. — Хочу говорить глаза в глаза.

— Ты не человек? — Сказал я. И в моем вопросе вопроса не было. Это скорее было утверждение.

— Человек. — Мать, наконец, убрала предназначавшуюся Романовскому ухмылку с лица, и заговорила серьёзно. — Чисто внешне — человек. Но ты мыслишь верно. Так вышло, что мы разыскали маленькую лазейку. Крохотную. Когда здесь умирает кто-то, при определённых усилиях и условиях мы можем занять место в освободившемся сосуде. Не целиком заменить его, конечно. Имею в виду. Только сознание. Это достаточно сложно, однако, когда цель того стоит, какая разница, сколько и каких жертв придётся принести. Ты — достойная цель. Рубцова Мария Сергеевна скончалась за несколько дней до рождения сына императора. Мучительно, кстати, скончалась. Ее убили. Глупая смерть. Девушка просто оказалась не в том месте, не в то время. Маньяк какой-то. Вы так же это называете? У нас просто нет подобных явлений. У нас смерть имеет смысл. Мы не убиваем ради развлечения.

— Охренеть…

Не знаю, как нужно было правильно отреагировать на то, что говорит эта женщина. Я отреагировал вот так. Потому что на самом деле –охренеть! То есть передо мной сидит человек, в котором находится совершенно другое сознание. Сознание псионика, рождённого в параллельном мире. Сознание демона. И я жил рядом с ЭТИМ четырнадцать лет. Мандец…

Судя по тому, что она провернула за последние пять минут с камерой, дверью и Романовским, ее способности очень велики. Защиту не заметила вообще. В любой момент моя башка могла взорваться, например. Или… Да что угодно. Психанула бы вот так на очередной мой закидон и угандошила.

— Да, я понимаю, ты впечатлен…

— Впечатлен⁈ Да я просто… Чёрт…Как-то неудобно при тебе браниться. Все равно воспринимаю тебя, как мать. Подожди… То есть, настоящая Мария умерла. Ты типа… Как в книжках раньше писали? Ты — попаданец. Только сознательный. Ну… По своему желанию.

— Тело — это сосуд. Мы долго работали над данным вопросом. Видишь ли, поначало никто из нас не задумывался, а почему мир, в котором живем, выглядит именно так. Почему он настолько жесток с нами. Он ведь, знаешь… Он будто ежесекундно хочет нас убить. Это я могу сказать, сравнив его с твоим миром. Мы не понимали, в чем причина. Но мы всегда видели вас. Видели то, как проходит ваше существование. Это просто издевательство, знаешь ли. Сидеть в месте, наподобие нашей реальности, и со стороны наблюдать за миром, где все вообще по-другому. Но оставим лирику. Мысль, что наши реальности связаны, появилась давно. Мы никак не могли выяснить причину связи и ее особенности, оставаясь в привычных рамках. Нужно было попасть сюда. Мы знали, что ответы на все вопросы именно здесь.

— Подожди. Вы на самом деле там поголовно псионики? — Перебил я мать. Хотя… Теперь применять к ней это определение