17 марта 2018 года газеты The New York Times и лондонская The Observer опубликовали на первых полосах материалы о компании Cambridge Analytica, которая получила доступ к информации о профилях, лайках и перепостах, фотографиях, отметках геолокации, а также к спискам друзей десятков миллионов пользователей Facebook. Разоблачитель из британской фирмы, занимающейся политическим консалтингом, донес эту историю до СМИ, сделав ошеломляющее заявление, что компания, финансируемая сторонником Трампа Робертом Мерсером и возглавляемая старшим советником Трампа Стивеном К. Бэнноном, создала политическую адресную рекламу нового уровня, используя данные Facebook о личностных качествах и политических ценностях пользователей.

Но поразительной деталью стало то, что Cambridge Analytica собирала данные Facebook без разрешения пользователей. «Это нарушение позволило компании использовать частную активность в социальных сетях огромной части американского электората, разрабатывая методы, которые легли в основу ее работы над кампанией президента Трампа в 2016 году», – сообщала газета The New York Times107. The Observer пишет, что «беспрецедентный сбор данных и их использование поднимает новые острые вопросы о роли Facebook в воздействии на избирателей во время президентских выборов в США»108.

Это был самый недавний инцидент подрыва доверия в повторяющейся истории нарушений неприкосновенности конфиденциальности данных Facebook. Тот факт, что в течение долгого времени компания делилась данными пользователей с тысячами приложений по всему интернету, открыл для Cambridge Analytica возможность собрать информацию о 87 млн пользователях Facebook109 без их ведома. Ситуация особенно задевала за живое из-за того, что самым известным клиентом фирмы была предвыборная кампания Дональда Трампа. На фоне возмущения ролью Facebook во вмешательстве в выборы и ожесточенных разногласий в Соединенных Штатах по поводу избрания Трампа эта история объединила два бушующих в стране потока гнева и вылилась в поворотный для истории скандал, связанный с конфиденциальностью.

Три недели спустя Цукерберг сидел за небольшим столом для свидетелей в обшитом деревянными панелями зале слушаний в здании Сената США имени Харта. Он был одет в строгий темно-синий костюм и галстук фирменного синего цвета Facebook. Уставший и бледный, с запавшими глазами, он решительно смотрел вперед; окружившие его фотографы боролись за выгодное место, камеры щелкали у его лица. Свита руководителей Facebook – Джоэль Каплан, Колин Стретч и несколько лоббистов – сидели позади генерального директора с мрачными лицами.

«Facebook – это идеалистическая и оптимистическая компания», – сказал Цукерберг в своем вступительном слове. Он рассказывал о социальной сети как о платформе, которая распространила информацию о движении #MeToo и помогла организаторам из студенчества скоординировать «Марш за наши жизни». «После урагана “Харви” пользователи собрали в Facebook более 20 млн долларов на помощь пострадавшим, – добавил он. – На протяжении большей части нашего существования мы концентрировались на всем том хорошем, чего можно добиться, объединив людей».

Это было первое выступление Цукерберга перед Конгрессом, и он столкнулся с враждебной аудиторией. Сотни зрителей, лоббистов и защитников конфиденциальности частной жизни собрались у зала слушаний в очередь, змеившуюся по мраморным залам. Протестующие толпились у входа в здание с табличками «Удалить Facebook». Картонные изображения Цукерберга в футболке «Почини Facebook» усеяли лужайку перед зданием Капитолия.

Внутри здания Цукерберг предстал перед сорока четырьмя сенаторами, сидящими в высоких черных кожаных креслах на двухъярусном помосте. На его столе стоял небольшой микрофон, прикрепленный к цифровым часам, подсвечивающим красным обратный отсчет времени. Его черный кожаный блокнот лежал раскрытым на странице с его же тезисами: «Защитить Facebook, шокирующий контент и индустрию выборов (Россия)». Рядом одиноко лежал желтый карандаш.

Сенатор Дик Дурбин, старший сенатор-демократ от Иллинойса, смотрел на Цукерберга поверх очков в черной оправе, сидящих на кончике его носа. «Господин Цукерберг, не могли бы вы сообщить нам название отеля, в котором вы остановились прошлой ночью?» – начал Дурбин.

Цукерберг затруднился с ответом, посмотрел на потолок и нервно рассмеялся. «Нет», – ответил он с неловкой улыбкой.

«Если вы переписывались с кем-либо на этой неделе, назовете ли вы нам имена людей, с которыми вы общались?» – продолжил Дурбин.

Улыбка медленно сползла с лица Цукерберга. Стало ясно, к чему клонил сенатор.

«Нет, господин сенатор, наверное, я не стал бы делать это здесь публично», – ответил Цукерберг серьезным тоном.

«Я думаю, что, возможно, в этом все дело, – сказал Дурбин. – Ваше право на частную жизнь, границы вашего права на частную жизнь и то, какое количество информации вы разглашаете в современной Америке во имя, я цитирую, связи между людьми во всем мире»110.

История нарушения конфиденциальности пользователей Facebook компанией Cambridge Analytica началась восемь лет назад, когда Цукерберг вышел на сцену на конференции разработчиков F8 в Сан-Франциско и объявил о создании Open Graph, программы, которая позволит сторонним разработчикам приложений получить доступ к информации пользователей Facebook. Взамен Facebook получала более длительное присутствие пользователей на сайте. Затем Цукерберг пригласил игровые, торговые и медийные приложения подключиться к Facebook, и в первую же неделю после конференции пятьдесят тысяч веб-сайтов установили плагины Open Graph111. Facebook предложила приложениям доступ к своим самым ценным активам: именам пользователей, адресам электронной почты, городам проживания, датам рождения, статусам отношений, политическим пристрастиям и сведениям об опыте работы. В гонке за привлечением партнеров сотрудники отдела продаж компании были проинструктированы, что в качестве стимула нужно предлагать данные. Безопасность и конфиденциальность были на втором плане. На каждые десять сотрудников Facebook, которым было поручено привлекать новых партнеров в систему Open Graph и помогать им настраивать собственные системы для получения данных от Facebook, приходился один человек, наблюдавший за партнерствами и обеспечивавший ответственное использование данных.