— Опусти арбалет, парень! Замри! Не вынуждай меня убивать!..

Лаук шагнул вперед, и тут же застыл, осознав, в каком положении они все оказались.

В руке недавнего пленника блестело лезвие. По нему текла тонкая струйка крови. Старший караульный Зонг замер, боясь пошевелится. Оседлавший его некромант мог перерезать ему горло в мгновение ока.

Лежащий на полу палач не подавал признаков жизни. Ударившись головой о каменную стену, он потерял сознание.

А может у него просто не осталось сил, чтобы подняться.

Или же он был заодно с некромантом. Ведь это он его притащил на себе к выходу.

А в полумраке подземелья шевелились тени. Кто еще там скрывается?..

— Опусти арбалет, слышишь? Положи его! Я не собираюсь причинять вам вред! Просто вы не оставили мне выбора! Я поступил так, потому что должен еще раз встретиться с Городским Советом! Произошла ошибка, вы приняли меня не за того! Опусти арбалет! Не делай глупостей!..

Лаук смотрел некроманту в глаза.

«…Вдруг еще не поздно договориться?..»

— Не тяни время парень, это бесполезно! Я не собираюсь ждать! Немедленно положи оружие! Это твой единственный шанс! Скажи ему, старший! Прикажи! И я не трону вас, клянусь Королем!

Лаук посмотрел в лицо Зонга. И ему показалось, что старший караульный слегка кивнул.

«…еще не поздно договориться…»

— Если бы я хотел вас убить, я бы уже это сделал! Сейчас у меня было бы два мертвяка! И ты бы стал третьим! Но я не хочу! Но еще больше не хочу быть казнен! Так что положи оружие! Положи, слышишь!..

Лаук отнял арбалет от плеча, медленно наклонился, положил его у своих ног.

— Молодец, парень! А теперь сними со стены веревку и кинь ее мне! Только не делай резких движений! И не подходи близко!.. Поверь, я никому не желаю зла. Но вы сами не оставили мне выбора… Доверься мне, делай все, что я скажу. И тогда никто не пострадает. Все будет хорошо…

Странное дело — Лаук верил этому некроманту.

Наверное, потому, что очень хотел ему верить.

«…В умении убеждать других людей заключена великая мощь, — говорил когда-то Страж, беседуя с поправляющимся Огертом. — Этот дар дается не каждому, и не каждый может развить его. Сила слова способна управлять умами людей подобно тому, как сила некроманта позволяет управлять мертвыми телами. Знай — в тебе сочетаются оба этих дара. Какой из них использовать — ты будешь решать сам. Я знаю — жизнь еще много раз поставит тебя перед выбором. И я не знаю, какой выбор ты сделаешь, какой дар будешь применять, чтобы решать свои проблемы. Но я хочу, чтобы ты помнил — дар слова развивает твою душу, а дар некроманта калечит ее…»

Огерту потребовалось немало времени и усилий для того, чтобы связать палача и охранников.

Никто из них не сопротивлялся. Они подчинялись ему, выполняли все его требования. А он безостановочно разговаривал с ними, снова и снова излагал свою историю, клялся, что произошла ошибка, убеждал, что никому не причинит вреда, оправдывался, извинялся за свои действия.

И угрожал.

В руке он держал острое лезвие, и лезвие это постоянно было возле чьей-нибудь шеи.

— У меня нет другого выбора, — то и дело напоминал он своим пленникам. — Я должен быть уверен, что вы не нападете на меня, как только представиться такая возможность.

— И что ты собираешься делать дальше? — спросил старший страж, досадуя на свою невнимательность, осознавая, что это по его вине все они оказались в заложниках, и понимая, что уже ничто нельзя исправить. — В городе тебе не спрятаться, а покинуть его ты вряд ли сумеешь.

— Я не собираюсь покидать город. Не для того я сюда пришел.

— И для чего же ты здесь?

— Говорю же — я хочу вам помочь. Не бесплатно, но почти задаром.

— Помочь нам избавиться от мертвяков?

— Да.

— Я думал, что для этого потребуется целая армия.

— И она уже здесь, перед тобой…

Огерт перевязал рану палача, похлопал его по плечу, приободрил:

— Ничего серьезного, кровь уже почти остановилась.

Сложно по-человечески относится к тому, кто собирался тебя пытать…

Под потолком снова затрепыхалась летучая мышь. Из-за тумбочки выглянула серая крыса, внимательно оглядела людей. Словно поняв, что им сейчас не до нее, бесстрашно шмыгнула на середину комнаты, схватила оброненную хлебную корку и исчезла за оружейным стеллажом.

— Кто ты такой? — спросил старший страж, сверля глазами некроманта, бинтующего свою ногу.

— Я?.. — Огерт пожал плечами. — Я — ученик Стража Могил… — Он выдержал паузу и добавил: — А еще я некромант на службе Короля.

— Разве бывает такое?

— И не такое бывает, уж поверь мне… — Огерт, хватаясь за стену, прыгая на здоровой ноге, приблизился к оружейному стеллажу, выбрал один из мечей, взмахнул им несколько раз, примеряясь, пробуя его баланс, оценивая ухватистость рукояти, а заодно демонстрируя пленникам свое умение обращаться с клинковым оружием. Затем он вытащил здоровенное копье, двумя точными ударами меча обрубил ему наконечник и, сев за стол, стал мастерить костыль из отшлифованного древка, клочьев промасленной ветоши и остатка веревки.

Утром слюдяное окошко сделалось серым, а огни светильников чуть потускнели.

Огерт не спешил покидать темницу. Там, на улице, его бы снова схватили, и, возможно, казнили бы на месте. А здесь, за толстыми каменными стенами с единственным крохотным окном, за железной дверью, которую невозможно открыть снаружи, он был в безопасности.

Конечно, когда горожанам станет известно, что освободившийся некромант захватил темницу, здесь станет не так спокойно. Ополченцы и стражники осадят здание тюрьмы точно так же, как мертвяки осадили их город…

Огерт усмехнулся своим мыслям. Сказал: