— Вообще-то, она очень напугана, Белла! И на голове у нее здоровенная шишка. — Он приумолк, потом продолжил: — Почему ты так себя ведешь? С самого нашего приезда ты будто с цепи сорвалась.

Тут же хлынули слезы, давно уже подступившие к глазам, и я закрыла лицо руками.

— Прости, Бен. Просто мне нехорошо и даже показалось, что я могу упасть в обморок. А я была тут совсем одна и не знала, что делать. Я так беспокоилась за ребенка.

Как всегда, стоило мне заикнуться о благополучии ребенка, как все раздражение Бена мгновенно улетучилось. Он тут же подбежал ко мне, встал на колени и обнял.

— Ох… Милая… Бедняжка. Что ж ты сразу не сказала?..

— Не хотела портить Рождество твоей маме. Она столько сил в него вложила!

— Ты не испортила Рождество. У нас еще достаточно времени повеселиться, — Бен ободряюще погладил меня по спине.

Я закатила глаза. Я совершенно не собиралась задерживаться здесь ни минутой дольше, чем нужно.

— Но я ужасно себя чувствую, Бен. Прости, но я хочу просто добраться до дома и лечь.

Бен отпрянул, и я увидела на его лице борьбу чувств. Или он расстроит меня, или маму. Но исход борьбы уже был предрешен, и мы оба это знали.

— Может, ты здесь приляжешь? — предложил он неуверенно, понимая, что сражение уже проиграно.

Я печально покачала головой:

— Думаю, мне лучше быть поближе к больнице… На всякий случай.

Бен неохотно кивнул и поднялся.

— Хорошо. Я только схожу скажу маме.

Он вышел из комнаты, ссутулив плечи, и я поняла, что он смертельно боится этого разговора.

Мне было немного неловко бросать его одного в этот скандал, и я последовала за ним через прихожую в сторону кухни, в дверях которой остановился Бен. Я остановилась на полпути так, чтобы слышать его слова.

— Э… Белле что-то нездоровится. Извините, но нам, наверное, лучше поехать домой.

— Что? — жалобно захныкала Джо. — А как же обед, ваши подарки… Вы же собирались остаться на весь вечер.

Бен нервно оглянулся и встретился взглядом со мной.

— Прости, мам, — сказал он и направился ко мне.

— Питер, может, ты с ней поговоришь? — сказала Джо, как она думала, шепотом, но по прихожей ее слова разнеслись достаточно громко, чтобы мы с Беном услышали. — Попробуешь убедить ее остаться? Похоже, ты ей нравишься больше, чем я…

Я едва не рассмеялась — настолько иронично звучали эти слова.

— Пожалуй, нет, — ответил Питер.

«Вот уж это точно приуменьшение века», — подумала я.

— Не думаю, что это поможет, а если она и в самом деле неважно себя чувствует…

— Пожалуйста, Питер! Если они уедут, все будет испорчено. Я же вижу, что Бен не хочет уезжать. Это все она!..

Бен в панике посмотрел на меня и попытался увести подальше в глубь прихожей, где ее не было слышно. Но я оттолкнула его и подошла к кухонным дверям.

Джо стояла спиной ко мне и не замечала моего присутствия, но Питер и Эмма уставились на меня в ужасе.

— Она терпеть не может, когда хоть на секунду ее оставляют без внимания. Она просто чокнутая! В самом деле, Эмма. Видела бы ты, как она отказалась даже снять пальто!

Я едва не захлопала в ладоши от радости. Она сделала именно то, на что я рассчитывала, и дала мне идеальный повод уехать, целиком и полностью обвинив в этом ее. Последовала долгая мучительная пауза, когда она поняла, что Питер и Эмма с ужасом смотрят ей за спину и что я, должно быть, услышала ее. Я увидела, как она напряглась, прежде чем медленно повернуться ко мне лицом.

— Ого! Спасибо, Джо, — произнесла я таким тоном, в котором, как я надеялась, прозвучала глубочайшая рбида, понимая, что нужно как-то сдержать рвущуюся на волю улыбку. — Как хорошо, что мы уезжаем. Теперь я точно знаю, где мне не рады.

— Белла, я… — Лицо Джо стало ярко-алым.

Она сделала шаг и попыталась ухватить меня за руку, но я грубо оттолкнула ее.

— Не трогай меня! Идем, Бен. Мы уезжаем.

Бен, казалось, был готов расплакаться.

— Простите, но мы должны уехать. Эм, надеюсь, с тобой все в порядке?

Эмма кивнула и подняла свой стакан.

— Спасибо. Все будет хорошо, — пробормотала она совершенно пьяным голосом. — Счастливого Рождества!

На мучительное мгновение Бен заколебался, и мне показалось, что он вот-вот спросит, не можем ли мы все же остаться. Я окатила его самым гневным взглядом.

— Бен! — рыкнула я, не оставляя никаких сомнений, что в этом доме больше не задержусь ни на минуту.

С тоскливым видом он помахал рукой и направился за мной к двери.

Когда он открыл дверь, до меня донеслись громкие всхлипы Джо, и он с мольбой посмотрел на меня. Я покачала головой и вытолкнула его наружу, а потом громко захлопнула за собой дверь.

Мы сели в машину, и Бен повел ее задним ходом по дорожке. Он был в смятении.

— Что ж, я всегда подозревала, что с самого начала не понравилась твоей матери, и оказалась права, — сказала я ему, стараясь, чтобы мой голос звучал не слишком торжествующе.

— Ты ей понравилась… — устало сказал он. — Но признайся сама, ты ведь тоже вела себя с ней не слишком дружелюбно.

Меня затрясло от возмущения. Как он осмелился винить меня в оскорбительных нападках своей матери?!

— Хочешь сказать, это я виновата? — Моя нижняя губа задрожала, и я поняла, что вот-вот расплачусь.

Бен на секунду прикрыл глаза, потом протянул руку и положил ее мне на бедро.

— Нет. Конечно же нет. Не плачь, любимая. Давай я отвезу тебя домой и уложу в кровать. Уверен, тебе станет лучше, когда ты как следует поспишь.

Я высморкалась и кивнула. Говорить ему, что мне уже стало намного лучше, не было нужды.

Глава двадцать вторая

Ждать рождения ребенка пришлось недолго. Схватки начались около полуночи 3 января, и Бен повез меня в больницу, время от времени бросая в мою сторону обеспокоенные взгляды.

— Не рановато ли? — без конца спрашивал он.

Я смотрела в окно, отсчитывая время между схватками и обещая себе сделать все, чтобы Бена не было рядом, когда надо будет говорить с акушерками о сроках. Я была уверена, что довольно легко сумею избавиться от него. При этом я с нетерпением ждала встречи с маленьким человечком, который рос внутри меня все эти девять месяцев, и от волнения у меня кружилась голова.

Роды прошли на удивление без осложнений, хотя и невероятно болезненно, и вот