А если у них все женщины такие, как в пьесе, то я удивляюсь, как они ещё не вымерли. А если нет, то как такое могло попасть на сцену? В общем, спектакль попал на плодородную почву…

— Даже не думай об этом размышлять! — решительно потребовал Милон, пусть и на ухо.

— Не бери в голову. Ты совсем другая, — прочитал мои мысли Ифор.

Мне же оставалось растерянно оглянуться на них и криво улыбнуться.

— Элен, ты же понимаешь, что у нас другая ситуация? — всматривался в мои глаза Милон. Интересно, а он сам-то заметил, что заключил моё лицо в свои ладони? Глаза в глаза, а Ифор рядом.

— Понимаю, — ответила я рвано.

— Хорошо, — выдохнул он, опуская руки. А я испытала сожаление. На мгновение, но оно было. И хорошо, что мне просто не дали времени покопаться в себе и своих ощущениях. В королевскую ложу, а мы находились именно в таковой, явились министры. Причём они взяли с собой семьи, хоть и без детей. Женщины откровенно меня разглядывали, мужчины же были спокойны или хотели таковыми казаться.

Я достаточно быстро объяснила местным, что такое лотерея. И вот сейчас внесли большущую ёмкость из стекла. Мне даже захотелось узнать, зачем она была создана изначально. Но это потом. А пока в эту посудину высыпали бумажки с оттисками печатей. То есть от меня требовалось вытащить бумажку с печатью, перед этим назвав день и время встречи. Время было однозначно назначено на ужин, а вот с днями вышел спор.

Я не была готова ходить по министрам каждый день, Милон считал, что раз в месяц — слишком долго. Решили, что визиты наносить будем все и раз в неделю. Зато день удалось оставить в тайне. А чтоб не повадно было, хоть я и не одобряла. Зачем лишние нервы? Но мужчины настояли в один голос.

Ещё более волнительно было, что Фрост приезжал к третьей неделе гостевания.

За это время я получила от него всего два письма. И каждое из них было наполнено сожалением о произошедшем. А я не стала убеждать его в глупостях, что простила всё, ведь это не так. Сама себе задавала вопрос: а почему Милона я воспринимаю гораздо проще? Ведь если верить Богине, Фрост был более верен, чем Милон. Как она там сказала?

«Оставшиеся двое здоровы. И чтобы успокоить твою обиду, скажу: старший мужчина не был с женщиной чуть больше года. Младший — четыре месяца».

Тогда я была действительно обижена, да вообще на нервах, потому и не задалась вопросами, а сейчас стало интересно: как так получилось? Выходит, что Фрост уже довольно давно избегал Цулако. Конечно, понятие чуть больше может быть и два месяца, и два дня, но год точно. К тому моменту я прожила в этом мире меньше года. Получается, что Фрост-то как раз мне и не изменял? Вот это открытие! А как же тот мой поход в его покои? Охрана же дала понять, что он был не один. Постаралась воспроизвести детали того похода. Помню, что меня попросили прийти в другой раз, неловкость помню. То есть женщина в его покоях была однозначно (отношений между мужчинами тут нет). Тогда что же там происходило, если они не занимались сексом? Не думаю, что Богиня попыталась его отмазать. Милона же она сдала. Надо, надо это узнать. Вот и напишу ему о том походе, интересно, что ответит.

А Милон всё равно не воспринимается изменником. Почему? Потому что не делал этого публично? Потому что ни одна фифа не тыкала этим мне в лицо? Вот уж точно личные ощущения…

Вот так и вышло, что на ближайшие девять суббот у меня были запланированы ужины. И хоть с графом Лурье мы были знакомы ближе, чем с другими, моё предложение не посещать дом новобрачных было воспринято крайне негативно. Это потом мне Ююка объяснила, что в глазах общественности я принизила их своим отказом, а сначала я этого не поняла. Так что в отместку я решила прийти к ним дважды, благо жребий выпал им в самом конце.

Только возникла ещё одна незначительная проблема. Два моих новоиспечённых министра оказались холостыми. Я попыталась успокоить их, что матери и отцы у них в добром здравии, но, по-моему, стало только хуже.

— Что не так? — недоумевала я.

— Ты приравняла взрослых мужчин к детям, которые живут с родителями, — усмехнулся Ифор.

— И что? Дети, пока не женаты, в большинстве живут с родителями, — не поняла я.

— Девушки — да, могут и после совершеннолетия жить с родителями. А вот мужчины не могут. Они должны доказать, что достойны.

Так и хотелось спросить: чего? Но я уже поняла жестокий принцип этого мира. Не достоин — значит, не будет ни семьи, ни детей. А не оставил наследников — пустое место. Грубо говоря, я только что сровняла их с дерьмом. Ой, как нехорошо получилось…

— А невесты у них нет? — попыталась я придумать хоть что-то.

— У одного есть вроде бы. Надо спросить, — задумался Милон.

Пока мы это обсуждали, наступило время ужина, поэтому, недолго думая, мы переместились в мои покои и уже почти привычно уселись за столом. Втроём. Ифор сначала сторонился, ведь не положено охраннику есть за одним столом с королём. Да, он пытался выдержать дистанцию, но прекратил это сам Милон. Он лично пригласил его за стол, сказав, что он уже не чужой. Как мне было неловко в тот момент, описывать не буду.

И вот Ююка накрывала на стол. Для троих пришлось ей сбегать несколько раз. А я заметила, что она не с нами — где-то в своих грустных мыслях. И вот нет бы отложить расспросы девушки на потом, когда мужчин бы рядом не было. Нет, я стала допытываться до неё прямо сейчас.

— Ююка, признавайся, что случилось? На тебе лица нет.

— Всё в порядке, миледи. Благодарю за заботу, — шмыгнула носом она в противовес своим словам. Тут и мужчины заметили состояние девушки.

— Если это в порядке, то как же не очень? — усмехнулся Милон, чем заслужил пинок под столом и предупреждающий взгляд от меня.

— Простите, Ваше Величество, — задрала она подбородок, явно оскорбившись и уже собираясь уйти. Я схватила её за руку, останавливая.

— Не обижайся. Правда, что случилось?

— У неё пришёл брачный возраст. А она тянет с