Незнакомец покачал головой:

— Ты заносчив, как все дивианцы. Всю жизнь прожил в ограниченных стенах Колец. Ваша вселенная — это пределы Дивии. Ты не способен представить, насколько огромен мир под днищем вашей летающей тверди.

Как раз я отлично представлял, насколько громаден и малонаселён нижний мир. Но не стал возражать.

— Башня давно покинула земли, над которыми летает Дивия. В этих землях даже ваши глупые разведчики никогда не бывали.

— И что?

— Сбежав из плена, ты и твои товарищи обречены остаться падшими. Быть может до конца жизни.

— Зато на свободе.

— Свобода — хорошая цель для побега. Тут я тебя поддержу.

— Не нужна мне твоя поддержка.

— Тем не менее, она есть… Скажи-ка, Самиран, а какие ещё озарения…

— Нет, грязесос. Не буду отвечать на твои вопросы, пока не перестанешь увиливать и честно ответишь на мои. Кто ты? Среди небесного воинства тебя не было, ибо я знаю всех в лицо. На торговца ты тоже не похож…

— Будто ты знаешь, как обязательно должен выглядеть торговец, — снова увильнул незнакомец.

— Знаю. — Я показал на Икана.

Вытянув шею, торговец пытался сквозь грохот прислушаться к нашему разговору. Испуганно втянув шею в плечи, отвернулся.

Грохот камней башни начал нарастать, сделав дальнейшую беседу невозможной. Но мой собеседник не отвернулся к стене. То ли боялся, что я нападу на него, то ли собирался сказать что-то ещё.

✦ ✦ ✦

После длинной паузы, когда я решил, что разговор окончен, и собрался уже отвернуться к стене, чтобы впасть в блаженное забытье флешбэка, грохот камней немного утих.

Незнакомец сказал:

— Ладно, Самиран. Я помню бессмысленные правила дивианской вежливости. Продолжая назвать тебя по имени и не назвав своего имени, я нанёс тебе оскорбление.

— Грязесос не способен оскорбить прирождённого жителя, как другой прирождённый житель. Твоё невежество — порождение грязи, в которой ты живёшь.

Сокамерник сочувственно вздохнул:

— Из твоих разговоров с Диабой, я подумал, что ты не такой как другие дивианцы. Но ты такой же заносчивый. Как говорят низкие — носогордый болван.

— Переходи к делу. Что ты хотел сказать?

— Ты не мог видеть меня среди воинов, потому что я не воин.

— И среди торговцев тоже.

— И среди торговцев тоже. Дело в том, что я — падший.

— Тоже мне новость.

— Добровольно падший, — поправился незнакомец. — Теперь понимаешь, почему я не рад, если нас освободят небесные воины?

Я попросил подсказки Внутреннего Голоса.

Есть два вида казни через скидывание в грязь. Когда к сбрасыванию приговаривали человека, не владевшего скрытыми озарениями, его не сковывали подавляющими озарениями. Он вполне мог раздобыть (получить от родственников) кристалл «Крыльев Ветра», «Порыва Ветра» или чего-то ещё, что смягчит падение. Но когда казнили сильно провинившегося носителя мощных боевых или иных озарений, то его связывали не только озарениями, но и верёвками, чтобы он наверняка не выжил. Именно такие иногда умудрялись сбежать и добровольно отправиться на существование в грязь до начала суда. Искатели рода Ситт вносили их в свои «чёрные списки», обязуясь убить добровольно падшего. Так же добровольно падшими назывались люди, которые ни в чём не провинились, но сбежали с Дивии и поселились внизу. Опять же, если это был какой-то никчёмный человек с одним наследованным озарением и небольшим числом граней, на его падение закрывали глаза. Но добровольно падших славных жителей, владевших секретами родов или сословий, приравнивали к преступникам. Любой разведчик или небесный воин получал право убить такого падшего. Ведь на него не распространялась защита Создателей. Его убийство не считалось наказуемым деянием.

— Ты из какого-то славного рода? — спросил я.

— Можно и так сказать, — усмехнулся падший. — Только у нас нет родов.

— Гнёзда? — догадался я. — Ты наёмник?

Он с достоинством кивнул:

— Не просто наёмник, вожак гнезда и крыльев, носивших имя «Властелины Страха». Меня звали… Теневой Ветер…

Название банды и своё имя он произнёс с гордостью, ожидая моего страха или удивления. Настала моя очередь ехидно улыбаться:

— Впервые слышу.

— Врёшь! — вскричал бывший вожак. — «Властелины Страха» были самыми сильными наёмниками на Дивии…

— В Дивии.

— Нас боялись Кохуру, Патунга и Поау! Гуро Каалман, один из старших Совета Правителей, искал моей дружбы и союза. Хотя ты слишком молод, чтобы помнить, кто такой Гуро Каалман. Он, наверное, давно умер.

— Гуро Каалман почти жив и почти здоров.

Теневой Ветер выпучил глаза:

— Неужели он и впрямь бессмертный? Ещё во времена моей молодости он прослыл старым и выжившим из ума. А во время нашей единственной беседы постоянно засыпал и видел сны о каком-то обеде…

— Он и сейчас такой. И до сих пор не пообедал. Но за всю мою жизнь никто ничего не говорил о «Властелинах Страха» или о каком-то там Теневом Ветре. А ведь я — уполномоченный помощник Совета Правителей.

— Не верю…

— Всё же поверь, падший. Кроме того, я служил в небесной страже и слышал названия всех действующих крыльев наёмников и имена их вожаков. В моём отряде служит бывший наёмник из «Тёмных Героев». Никаких «Властелинов Страха» в Дивии давно нет.

— Врёшь же?

— Видишь, как сосредоточено и серьёзно моё лицо? Даже мой Голос не может напомнить о твоём крыле.

Тут вожак просиял:

— Я понял. Мощь гнезда и сила крыльев «Властелинов Страха» так напугала славных дивианцев, что они уничтожили память о нас. Ибо кому приятно вспоминать, как я и мои птенцы держали в страхе всю Дивию? От Первого до последнего Кольца.

Я не стал оспаривать его догадку. Так как убедился, что даже в самых правдивых скрижалях Первого Кольца затёрто много иероглифов и подвижных рисунков. Такое замалчивание вполне в духе дивианской элиты.

— Ну и как ты оказался добровольно падшим?

Теневой Ветер вдруг подобрался и принял безразличное выражение лица:

— Хватит, я и так слишком много сказал.

— Уверяю, всё что ты рассказал, имеет для меня мало ценности. Ну, был ты вожаком какой-то банды ублюдков…

— Гнезда наёмников! «Властелины Страха» состояли из шести крыльев!

— Да хоть из двенадцати тысяч крыльев. Подумаешь. Ты и твои тёмные подвиги давно забыты.

— Пусть так, — ответил Теневой Ветер. — Я это рассказал, чтобы соблюсти приличия прирождённых жителей. Теперь мы знаем друг друга и я настоятельно прошу тебя — прекрати попытки сбежать.

—