к себе челядинца Нефтера и спросил:

— Доставил ли ты ларец тем, к кому я просил его доставить?

Нефтер побледнел, с ужасом вспоминая самое неприятное поручение в его жизни. Кивнул:

— Доставил наёмнику, как вы просили, светлый господин.

— И что сказал наёмник?

— Что выполнит приказание.

— Выполнил?

Нефтер замялся:

— Он сказал, что выполнил. Доставил ларец лично первому челядинцу Рангата Кохуру.

— Хм. Ну, ладно.

Вероятно, я нанёс Кохуру такой сильный удар, что они не стали подавать виду, что он их задел.

Или Рангат Кохуру попросту не стал заглядывать в ларец недружественного дара, принесённый каким-то неизвестным наёмником, и приказал выбросить его. И считал сына до сих пор пропавшим без вести. Редко, но такое случалось в Дивии. Особенно с наглыми молодыми воинами, думающими, что «Телесная Крепость» защитит их от кого угодно.

Розысками пропавших жителей занималась небесная стража. Я благоразумно не стал уточнять у Илиина, обращались ли Кохуру за помощью? Это вызвало бы подозрения.

Резкий Коготь подсказал мне, что Кохуру, как вторые старшие сословия, могли привлечь на поиски разведчиков из рода Ситт. В былые времена я испугался бы этих скрытных воинов, но после их провала в царстве Сахаеро, пришёл к выводу, что вся их таинственность лишь скрывала их слабость.

14. В плену. Ямы в воспоминаниях и Властелины Страха

На этот раз от воспоминаний меня оторвал чей-то сдавленный стон. И я не удивился, поняв, что это мой стон. Я стонал от образов прошлого.

Воспоминания о моём былом боевом могуществе выглядели насмешкой над моим настоящим положением. И как мне помогут все эти гроздья боевых озарений, убивающие разом сотню деревянных чурбанов? Как доблестные и разгромные победы над низкими повлияют на мою судьбу? Я до сих пор не знаю, куда везёт меня эта башня и что нужно Диабе от меня?

По ощущениям прошло дня три. По крайней мере, я трижды надолго засыпал и просыпался. И трижды нас посещали грязные колдуны, чтобы обновить подавляющие озарения.

Два раза нам приносили еду в деревянном корыте: отвратительное крошево из хрящей и кожи какого-то животного, осыпанное гнилой травой, словно собранной с пола в свинарнике.

На третий раз наши надзиратели поставили корыто на пол и помочились в него. Потом протолкнули через щель в нижней части клетки. Я поднял корыто и выплеснул жижу сквозь решётку. С удовлетворением отметил, что она попала на надзирателей.

Обозвав нас «тенями из дыры в заднице», они ушли. В эти сутки еды мы не получили.

А мой сокамерник, торговец, простонал:

— Зачем выбросил еду? Можно было выбрать сухие кусочки.

— Уважаемый, — сказал я, — вы были прирождённым жителем, а теперь готовы копаться в куче отбросов? Так встают на Путь падшего.

Мой второй сокамерник, немолодой мужчина в чёрном халате и розовом белье, не отреагировал на мой намёк. Все эти дни он не разговаривал ни со мной, ни тем более с обезумевшим торговцем.

Я несколько раз спросил его, кто он такой и как его зовут? Но он усмехался в ответ. Большую часть времени незнакомец лежал, уткнувшись лицом в стену. Вероятно, тоже предавался подробным воспоминаниям?

Его подозрительная отчуждённость усиливалась тем, что раз в день, а иногда чаще, его забирали из темницы и уводили куда-то внутрь башни. Возвращали часа через два. Что он делал — непонятно. Побоев на нём не было, да и по лицу не сказать, что незнакомец терпел какие-то унижения.

— Куда тебя уводят? — спросил я однажды.

— Не дальше башни, — ответил незнакомец и отвернулся к стенке.

Еду из корыта он не ел. Значит, питался в другом месте. Ну и кто он после этого, как не подсадная утка и предатель?

Я перестал заговаривать с незнакомцем. Но внимательно следил и слушал, когда его уводили. Я подметил, как развязывались узлы на верёвках замка. Но пользы в этом нет, у меня не хватит сил развязать их достаточно быстро, чтобы надзиратели не спохватились.

Я слушал разговоры надзирателей, но ничего ценного не вынес. Они соблюдали режим тишины и не разговаривали рядом с нашими клетками. Только обзывались.

Разговаривать с другими пленниками тоже не получалось. Едва мы перекидывались первыми фразами, как надзиратели прибегали и тыкали в нас палками, выкрикивая:

— Молчать, гады, молчать!

Понял лишь, что в соседней клетке сидели купцы с рынка Шестого Кольца. В плен они попали чуть позже меня. Диаба свозил пленных высших людей с разных концов Портового Царства. Однажды раз я позвал их, рискуя навлечь побои.

Мой сокамерник, нарушил молчание:

— Не дозовёшься. Купцов съели грязные колдуны.

✦ ✦ ✦

Но не всё так безнадёжно. Были и некоторые успехи. Когда я не находился в трансе воспоминаний, то подходил к прутьям клетки и выкрикивал:

— Эй, дивианцы, отзовитесь! Кто тут воин? Кто купец? Кто ещё кто-нибудь?

Обычно мне отвечали одни и те же люди, то есть купцы из клетки справа. Ну, пока их не съели колдуны. Почему молчали остальные пленники — я не знал. Хотя раньше они тоже галдели. Неужели всех сожрали? Я не прекращал попыток. И однажды получил ответ. До меня долетел отдалённый, искажённый эхом голос Пендека:

— Я тут, самый старший…

Это доставило мне огромную радость.

— Кто ещё из наших? — крикнул я. — Не называй имён.

— Шлюха и наёмник.

Шлюха — это, несомненно, Сана Нугвари. Наёмник — Резкий Коготь.

— И всё?

— Со мной больше никого.

— Эй, шлюха и наёмник, отзовитесь, — крикнул я, надеясь услышать их голоса.

— Они не смогут ответить, — сказал Пендек. — Наёмник в «Облаке Тьмы». А шлюхе проткнули живот ледяным копьём, а теперь вылечить не могут.

— Она умирает? — ужаснулся я.

— Потихонечку. Без сознания всё время.

— Ты ранен?

— Не очень. Но подавляющих озарений так много, что мои линии не толще паутинки. Ни Взора, ни Голоса.

— А из других отрядов кто есть?

— Я не знаю… Я видел кого-то смутно знакомого, но не могу… вспомнить.

— У тебя провалы в памяти?

— Да, да, старший, точно сказано — провалы. Ямы в воспоминаниях. Я не помню сразу много дней. Помню битву, но и то не всё…

— У меня так же.

— Как это вообще возможно?

— Сам не знаю.

— Но как мне вспомнить?

Я хотел крикнуть Пендеку, что нашёл лайфхак — нужно просто напросто