Глаза хелона лукаво сощурились, будто пытаясь утаить что-то.

Норд ничего не ответил, но знал, что мужчина перед ним лжет; серьезный разговор между ними им только предстоял.

А где-то вдалеке был Марон…

— Где-то в лесу, вернее около пустыни, затерялся один из наших. Тоже эльф. Вы не поможете ему добраться сюда, или хотя бы вернуться домой?

Оставив в закромах разума надежду на то, что его выведет сокол, он поморщился, когда птица, облетев несколько кругов около поселения, приземлилась на его плечо.

— За ним уже отправлен отряд, — внезапно на чистом всеобщем произнес один из стражников, охраняющий своего короля. — Эльфы, хоть и пошли по иной тропе, все же заслуживают шанса на жизнь.

Норд кивнул, тут же открывая рот, чтобы продолжить беседу, но его перебили поднятой рукой:

— Все вопросы позже, я хочу поговорить с эльфийкой. Можешь передвигаться здесь, но в сопровождении провожатых, — он обвел рукой свой обширный дом. — Мы дружелюбны к гостям, если они не пытаются нарушить границ.

Он удалился, и отшельник огляделся в поисках того, что сможет утолить его низменные желания — жажду и голод. Двое стражников тут же пристали к нему, выдерживая небольшую дистанцию.

Пока он бродил из стороны в сторону, приобщаясь к быту местных жителей, небольшой отряд из четырех хелонов привел эльфа. На его скуле вырисовывалась царапина, будто особенно злобный хлыст ударил его по лицу. Одежда лохмотьями свисала, а на левую ногу он старался не наступать — лодыжка распухла, травмированная камнями. Вся процессия двинулась к палаткам, где лежала Лэниэль, но внутрь их не пустили.

Внезапно оттуда донесся истошный женский крик, и они с замиранием сердец узнали этот голос.

Не сговариваясь, оба кинулись было внутрь, но эльфы, охраняющие вход, перекрыли дорогу.

— Пустите! — взбрыкнул Марон, пытаясь оттолкнуть одного из мужчин в грудь. Тот ударил мальчугана в ответ, отчего он не удержался на одной здоровой ноге и повалился на траву.

Крик не прекращался, но со временем затихал — то ли воздуха в легких не хватало, то ли не было сил. Послышались всхлипы и рыдание, но в какой-то момент они прекратились.

Глаза Норда загорелись злобой, отчего демоническое обличье идеально вписалось в образ. Один из стражников скосил на него глаза и его щека нервно дернулась, но он не отступил ни на шаг.

— Уходите, — строго попросил он, уставившись на нарушителей. — Вы мешаете лечению и нарушаете покой больных.

— Лечению?! — завопил Марон. — Судя по звуку, ее убивают!

— Уходите, — повторил он, выставляя пику вперед.

Двое хелонов, наблюдавших за Нордом, оттащили их на безопасное расстояние, и крик утих. Он вырвал плечо из цепких пальцев и разочарованно сел на деревянную скамью, стоявшую подле шатра, Марон последовал его примеру. Стражники помялись, в первую секунду не зная, куда деться, поэтому встали позади.

— Вы зря так волнуетесь, — начал один из них, покоренастее. — Наши методы лечения в некотором роде примитивны, но не смертельны. Мы не растрачиваем магических зарядов попусту, но наши лекари используют мастерство, отточенное годами.

— И что же? У нее сложный перелом, как они его лечат без магии?

— Перелом? Хм, ну… Хирургическим путем. У моего брата тоже случился перелом…

— Хирургическим? Это прошлый век! Вы хотите сказать, что ее разрезают, ломают кости заново и скрепляют снова? Без магии?!

— Да, именно так. Это болезненно, но все же лучше, чем ходить с поломанными конечностями.

Норд поднялся и решительным шагом преодолел расстояние до конюшен под открытым небом. Он подозвал конюха, чтобы тот отдал ему сохранившиеся мешки. Уцелел лишь один, но этого было достаточно — зелье утоляющее боль, находилось на дне холщевины. Он забрал эликсир, повесил мешок на плечо и стремительно вернулся ко входу в палатку. Охранники вновь значительно напряглись при виде приближающегося демона, но он лишь всучил стеклянный сосуд одному из охранников.

— Это от боли. Передай врачам, если не можешь впустить меня.

Охранник удивленно покрутил бутылек с плещущейся жидкостью в руках и зашел внутрь. Второй не сводил с Норда глаз, ожидая подвоха или внезапной атаки, так что сжал оружие сильнее. Но незнакомец лишь выжидал, обеспокоенно пытаясь разглядеть происходящее. Через пару минут стоны и вовсе утихли, а охранник вернулся на свой пост. От сердца вмиг отлегло, и боль, сжимающая его изнутри, отпустила.

Марон взмахом руки подозвал его к себе — в его руках уже появилась тарелка чего-то съестного — молодые девушки, завидевшие чужаков, решили подкормить путников. Одна из них, явно заинтересовавшись, присела на краешек скамейки, по левую руку от Марона, и они о чем-то увлеченно беседовали.

Отшельнику ничего не оставалось, как присоединиться к их компании.

Когда он приблизился, одна из девушек неожиданно кинулась в его сторону и приобняла его за торс.

Он отстранился от нее, нахмурившись:

— В чем дело?

— Ах, — заулыбалась болтушка. — Неловко признавать, но мне действительно нравятся такие мужчины, как вы!

— Что? Какие такие?

— Такие… сильные, ловкие, таинственные… — захихикала она. Она выглядела очень молодо, поэтому ее взгляд на романтику был понятен.

— А как же мы, Браха? — обратился к ней один из охранников, пытаясь одновременно пожурить ее и посмеяться. Голос его приобрел наигранно-печальные нотки — очевидно Браха не казалась ему выигрышной партией.

— Ой, — она махнула рукой, — вы все здесь такие… такие… — она приложила указательный палец к подбородку, подбирая слова. — такие консервативные! Скучные, старые, закрытые! Предсказуемые, в конце концов! А мне нужен кто-то, кто не вписывается в эти рамки! И вы — она ткнула в Норда пальцем, — просто идеально подходите!

— О да, вы просто как два сапога пара… — проговорил Марон с набитым ртом. Это был его последний шанс убрать конкурента, который стоял на его пути к сердцу Лэниэль.

— Миледи, не хочу показаться грубым, — ответил Норд напускно-вежливым тоном, отходя от нее на приличное расстояние, — но моя душа уже принадлежит другой.

Марон возвел глаза к небу.

— Где же вы получили такие раны?

Девушка явно проигнорировала его слова, пытаясь провести своей ладонью по его наростам и шипам на щеке, но он перехватил ее руку.

— Не будет ли чего съестного и для меня?

Браха с готовностью подскочила к нему, протягивая тарелку, набитую какой-то зеленью, хлебом и кашей, и принялась с умилением таращиться на него во все глаза. Норд едва не поперхнулся от такого пристального внимания, проглатывая кашу ложками, как оголодавший зверь.

— Откуда вы родом? — не унималась она, пока оба парня стучали деревянной посудой по широким тарелам.

— Бра-а-аха, уймись, — протянула