в его груди. Он встретился с её взглядом, и на мгновение ему показалось, что тьма вокруг отступила. Лунотень с лёгкой улыбкой протянула ему руку, словно приглашая на танец. Её прикосновение было тёплым и уверенным, как будто она не чувствовала страха перед разверзшейся перед ними бездной.

- Пойдём? - тихо спросила эльфийка, и в её голосе прозвучала решимость.

Айрэн с благодарностью сжал её ладонь. Он знал, что она не боится. Её спокойствие передавалось ему, затмевая холод щита и шёпот бездны.

“Пока Лунотень рядом, я справлюсь со всеми испытаниями, уготовленными нам судьбой” - думал он, чувствуя, как вихрь энергии уже начинает затягивать их в свои зловещие объятия.

Вместе, держась за руки, они шагнули в портал и растворились в нём, как двое сожжённых заживо влюблённых.

Айрэн почувствовал знакомое ощущение падения, как будто земля ушла из-под ног. Мир вокруг расплылся в вихре цветов и звуков, и ему на мгновение показалось, что он вновь видит тех ужасных существ, населявших бездну. Но на этот раз рядом была Лунотень, и её рука в его руке давала ему силы не поддаться страху.

***

Из зияющей пасти портала отряд шагнул на твёрдую, хоть и неприветливую, землю. Волна холодного воздуха ударила в лицо, принося с собой запах пыли, пепла и чего-то горького, металлического. Айрэн, всё ещё ошеломлённый видениями бездны, неуверенно огляделся вокруг. Даже без солнечного света он мог различить разрушенные здания, искорёженные улицы и горы обломков.

Пустоши или, как их ещё называли, Бесплодные Земли, окружали их со всех сторон. Безжизненные равнины, покрытые смесью чёрного песка и пепла. Редкие скалы, словно обглоданные кости гигантских чудовищ, торчали из земли, отбрасывая длинные, корявые тени. Искривлённые, мёртвые деревья тянулись к небу сухими, скрюченными ветвями, прося о том, чтобы их добили. Воздух был тяжёлым и сухим, пропитанным запахом тлена. Вдали виднелись высохшие русла рек и огромные озёра, наполненные не водой, а густой, мерцающей ртутью. Местами из-под земли с шипением вырывались струи ядовитого газа, оставляя после себя желтоватые следы на чёрной почве.

- Мы на месте, - тихо произнесла Слуга, её голос звучал спокойно и уверенно на фоне завывающего ветра.

- Дом, милый дом, - втягивая носом воздух, проговорила Лунотень. - Столько лет я слонялась по этим землям в поисках себя, и вот теперь я снова здесь.

Прямо перед ними возвышался Гол'Аморт - высокая, мрачная башня, окружённая руинами когда-то величественного города. Улицы были засыпаны чёрным песком, от зданий остались лишь обгоревшие остовы. Почерневшие стены башни уходили в свинцовое небо, подобно пальцу зарытого в земле титана, угрожающе указующего в высь. Основание Гол’Аморт было частично разрушено, будто от удара неведомой силы, но она всё ещё стояла, несокрушимая и зловещая, как напоминание о том, что силы зла неистребимы.

У самого подножия башни Айрэн заметил помятую клетку, её ржавые прутья были сломаны и перекручены. На них виднелись коричневые следы, похожие на засохшую кровь, а редко проносящиеся над головой белые перья намекали на некогда заключённого в ней пленника.

- В этой клетке она впервые познала боль предательства… - сказала Слуга, и её голос был полон невыразимой печали. Белое перо плавно опустилось в её раскрытую ладонь. Она прижала его к губам, словно целуя щёку дочери, которой уже нет рядом. - Но она вырвалась на свободу, и люди познали её гнев. Гнев раненного, напуганного ребёнка. Совсем скоро она вернётся вновь, чтобы навсегда очистить этот мир от бесконечной боли и страданий...

Айрэн с трудом сглотнул, ощущая ком в горле. Этот разрушенный город, лишённый жизни и надежды, казался ему отражением его собственного кошмара. И он не мог избавиться от мысли, что сам приближает тот день, когда такая же участь постигнет весь мир.

- Идём дальше, - Слуга резко развернулась, взмахнув плащом, и тяжело вздохнула. - Нам нечего делать в этом проклятом месте. Оно, как памятник человеческой глупости и гордыни, не несёт в себе ничего хорошего.

Айрэн вздрогнул, словно её слова ударили его по лицу. Памятник глупости и гордыни... Неужели она права? Неужели и он сам - часть этого памятника? Мысли о разрушенном Ириггсфиле вновь нахлынули на него, а холод щита Балдрун впился в его руку невидимыми зубами.

Отряд покинул разрушенный город и двинулся вглубь пустошей. Солнце едва пробивалось сквозь плотные, серые тучи, отбрасывая на землю бледные, размытые тени. Песок тихо шуршал под ногами, будто шептал предостережения. Ветер, проносясь между скал, приносил с собой отголоски призрачных криков и стонов давно забытых душ.

К полудню путники достигли тропы, идущей вдоль высокой скалы, похожей на гигантское, обглоданное ребро. Здесь почва была менее рыхлой, местами даже виднелись одинокие, чёрные деревья, напоминавшие тени, застывшие в предсмертной агонии.

- Не нравится мне это место, - пробормотала Лунотень, её голос казался напряжённым. Она остановилась, внимательно оглядываясь по сторонам, и вскинула лук, натягивая тетиву. - Слишком тихо...

Айрэн тоже чувствовал тревогу. Тишина была неестественной, давящей, будто сама пустошь затаила дыхание, наблюдая за ними. Он достал меч, и в этот момент почувствовал, как щит Балдрун стал значительно тяжелее, словно впитал в себя зловещую ауру этого места.

- Ты ведь уже бывала здесь раньше, - тихо сказал Айрэн, обращаясь к Лунотени. - Что представляет из себя наибольшую угрозу в пустошах?

Эльфийка на секунду задумалась, её взгляд скользил по мрачному пейзажу, цепляясь за каждую деталь.

- Всё, - наконец ответила она.

Берсерк рядом напрягся,