казни, то мы отдадим его тело Савваре.

Игер поднимает руки.

– Давайте пока воздержимся от дебатов и голосований. Это все, что вы хотели сказать, Истих?

– Да, благодарю.

– Спасибо всем. Я, хм, предлагаю встретиться через неделю, чтобы у всех была возможность внести свои предложения в письменном виде для последующего голосования. У кого-нибудь есть возражения?

Он оглядывается по сторонам. Все молчат. Игер кивает.

– Отлично. За сим я объявляю заседание Совета Монадра закрытым. Всем спасибо.

Юлий озирается по сторонам. Некоторые сразу вскакивают с мест, кто-то делает это неспешно. Но одно ясно сразу: никто не ожидал от этого Совета ничего подобного. Юлий смотрит на Нариона. Тот не выглядит таким уж веселым и трет лоб.

– Нарион, ты чего?

– Да, задумался… Все в порядке.

Явно о чем-то думает, но не хочет это говорить.

– Из-за Саввары?

– Вроде того…

КАНЗАН

Канзан добирается обратно в Зеленые кварталы в приподнятом настроении. Посещения Каменного града – все еще диковинка, но в этот раз он чувствует себя куда… расслабленнее, что ли. Хотя ему чертовски страшно привыкать к этим новым ощущениям. Постоянно за ним гонится чувство, будто это все наваждение. Эдакая иллюзия, которая в любой момент может рассыпаться. И все же этот страх тускнеет. В памяти всплывают события сегодняшнего дня. Он ведь почти овладел этой силой. Скоро… Скоро Канзан станет настоящим колдуном. И больше он ничего не будет бояться.

Уже вечереет, но Канзан замечает, что Зеленые кварталы поразительно оживленные. Ляока бегают туда-сюда. Он озирается по сторонам. Что вообще творится? По пути встречается знакомое лицо. Паскад. С ним еще какие-то ребята.

– Паскад!

Здоровяк оборачивается и улыбается, завидев Канзана. Он сгребает его в объятия, будто они действительно друзья. Такие любители панибратства немного настораживают. Слишком много сходств с его братьями.

– Привет, брат!

– И тебе привет. Слушай, а что происходит?

– Ты не слышал? Заварушка случилась.

– О чем ты?

– Тут слушок ходит, что появился ляока, который владеет магией. Слышал о таком?

В глотке становится сухо.

– Ага. Слышал, – выдавливает из себя Канзан.

– Он сегодня четверых ахара порешил.

Что?! О чем он говорит?

– Ахара? О чем ты?

– Да, мы тут все на ушах, ха-ха! – смеется Паскад.

– Я не понимаю. Объясни еще раз.

– Ну, говорят, что колдующий ляока убил четверых ахара. И ящеры грозятся убивать ляока. К ним ходили старейшины, но я не знаю, чем там кончилось дело. Эй, брат, все в порядке?

– Д-да. В порядке. Я пойду к дому.

Паскад хлопает его по плечу. Канзан быстрым шагом идет дальше. Он ничего не понимает. Колдующий ляока убил ахара? Есть еще один ляока, у которого открылся магический дар? И если так, то… Зачем ему убивать ящеров? Канзан заходит домой.

– Эй, Кан!

Он оборачивается. Сакара.

– Да, привет.

– Все в порядке? Опять ходил в Каменный город?

– Угу. Ходил.

– Ты чего такой? Чего случилось?

Он пытается взять себя в руки, но, кажется, сейчас беспокойство написано у него на лице.

– Устал сегодня… Видел Паскада. Он говорят, что что-то случилось на территории ахара.

– Ага. Вроде того… Можем сходить у Ларака спросить.

– У Ларака? А ему почем знать?

– Он ходил от нашей общины. У нас же Старейшину не выбрали еще. Сходим к нему? Он, наверное, уже вернулся.

Канзан ощущает чертовски сильную усталость, но волнение сильно ее перебивает.

– Идем.

В груди все сжимается. Хоть сам Канзан и думает, что это все бессмысленная чушь. Он ничего не сделал, а значит…

– И чего ты там делал? В Каменном городе?

– Видел рогатых.

– Чего? Рогатых?

– Знаешь, через Океан живут такие…

– Ага, слышала. Ну, в Каменном городе полно всяких…

– Это да, но я прям вот за одним столом сидел с рогатыми. Они приехали в гости к моему, э-э-э, нанимателю.

– О, так ты у нас теперь важный ляока, – смеется Сакара. – А нельзя с собой кого-нибудь туда взять?

– Ты хочешь в Каменный град?

– Нет! Я обожаю жить в грязи.

– Ты просто говорила, что мы не как эллины…

– Ой, не будь занудой. Разве это мешает мне хотеть в Каменный град? – усмехается Сакара.

Канзан знает, что он не может. Не из-за того, что может подумать Нарион. Из-за магии. Канзан хочет рассказать все Сакаре. Почему-то он очень легко представляет восхищенный взгляд. Возможно, даже грезит о чем-то большем, но… Но что-то в голове тащит его воображение обратно. Ближе к земле. Как бы ему ни нравилась Сакара, она не простушка. И непонятно, что у нее в голове. Доверять ей такой секрет опасно. В этом никаких сомнений. И все же Канзан не может сказать просто «нет».

– Я спрошу. Тебе бы понравилось… Хотя ты разве не бывала в Каменном граде?

– Красться по подворотням и ходить с гордо поднятой головой: разве одно и тоже?

– Да-да, я об этом не подумал.

Уже темнеет, когда они подходят к жилищу Ларака. Сакара стучится. Они не успевают ничего сказать, как слышат шаги. Ларак открывает им дверь. Канзан даже чувствует легкий испуг. Все из-за того, как выглядит Ларак. Под глазами мешки, белки раскрасневшиеся, лицо будто осунулось.

– О, Лар, все в порядке? – спрашивает Сакара.

– Ага. Вроде того. Тяжелые дни, – Ларак трет глаза. – Что случилось?

– Хотели узнать, что случилось. Хотя тебя, наверное, уже замучили с вопросами, – произносит Сакара. И она кажется… Заботливой что ли.

Ларак трет глаза, тяжело вздыхает. Проходит в дом, призывая следовать за ним.

– Пойдем.

Они заходят. У Ларака дома темно. Впрочем, это нормально для ляока. А уж Ларак, наверное, дома только спит. Он открывает ставни, впуская домой немного лунного света. Канзан и Сакара присаживаются на стулья. Ларак садится на кровать.

– Ты к ахара ходил? – спрашивает Сакара.

– Ага, вроде того. Я просто слушал и смотрел.

– Что там случилось? Говорят, что колдующий ляока порешил ахара.

– Вроде бы это и произошло, – Ларак кивает. – На встречу приходил и ящер из Каменного града. Сахсин Гашш.

– Понятия не имею, что это за выродок, – пожимает плечами Сакара.

– А зря. Это важная шишка. Судя по всему, в Каменном городе колдующий ляока убил важного ящера…

Канзан вновь ощущает нечто подобное тому, когда его почти загнали в угол. Какое-то тянущее ощущение, будто нечто вцепилось тебе в затылок и пытается содрать с тебя кожу. Нечто холодное, из-за чего по телу проносится озноб. И с каждым новым словом Ларака это мерзкое чувство продолжает стремительно нарастать.

– Он тогда сбежал. Будто бы полетел, как говорят те, кто это видел.

Канзан с трудом пытается сдержать дыхание. По телу проходит мелкая дрожь, но, к счастью, никто это не замечает. А Ларак продолжает говорить:

– Это все видела какая-то эллинка. Она была там служанкой или вроде того. Ящеры забрали ее к ахара. Они должны были ее охранять…

– Стой. Этот колдун и ее убил?

– Ага. Там от нее кровавое месиво осталось.

Канзан потирает лицо. Чувствует испарину. Это полный бред. Безумие. Он ничего подобного не делал… В глотке сухо. Его колотит дрожь. Держать себя в руках чертовски сложно, но он все-таки открывает рот. Он пытается спросить:

– А… А кто-то видел ляока?

– М? Ты о чем?

– Ну, на территории ахара.

– Сами ахара, наверное.

– Сами ахара…

– Вроде как ляока выбежал из дома ахара и взлетел, а там в доме крупный, деревянный корень, пробивший пол дома, а