Если б я только не залилась с ног до головы этими яблочными духами! Или дело было в саронге, или в обручальных кольцах, которые уже были на мне, когда Адам заключил меня в объятия? Но даже от этого можно было бы как-то отбрехаться. Если б он только не говорил так любяще, не обнимал меня с такой теплотой, не пах так восхитительно!..

Впрочем, я успела зайти уже слишком далеко. За борт давно ушло мое собственное уродливое колечко с позорным зеленым камушком – вместе с заметочками, заложившими основу моего плана. Если б только, исключительно из одной лишь любви к Саммер, я не порезала себе верхнюю часть бедра до самого паха! Тогда, как бы ни хотелось мне устроить этот спектакль, сколько б ни стояло для меня на кону, ничего у меня не вышло бы. Без шрама мне просто пришлось бы сказать правду.

Адам никогда не женился бы на сестре своей погибшей жены, пусть даже похожей на нее как две капли воды, но, может, нашелся бы кто-то среди всех этих Роменов или прочих сейшельских мужиков – или еще где-нибудь в мире, – кто в один прекрасный день полюбил бы Айрис Кармайкл?

Нет. Прямо сейчас она лежала бы здесь одна-одинешенька – никем не любимый носитель наихудших вестей. Или, пожалуй, без вмешательства Адама и вовсе сидела бы в кутузке. А может, он вообще спросил бы у Айрис, прямо при инспекторе Барбе, не принадлежит ли разбрызганная по кокпиту кровь его погибшей жене…

А даже если б и не спросил, даже если б все прошло как можно лучше, даже если б Адам отдал мне «Вирсавию», даже если б первый же мужчина, попавшийся мне на глаза после моего появления на Сейшелах, без оглядки влюбился в меня, – Вирджиния все равно успела бы произвести на свет наследника к тому времени, как мне окончательно оформили развод.

Победа осталась бы за Франсиной.

За иллюминаторами уже брезжит золотистый свет, но Адам продолжает дремать. Выскальзываю из постели. Я уверена, что прятать больше нечего, хотя вот постельное белье, которое я сдернула с кровати вчера вечером, надо бы простирнуть. Адам вряд ли что-то просечет, но я-то знаю, что оно просто пропахло Айрис.

Корзина для белья почти доверху набита стильным новеньким бельишком Саммер и старыми выцветшими трусиками Айрис, которые, полагаю, отныне я имею полное право выбросить. Теперь, когда мы в марине, электричества и воды хоть отбавляй. Самое время приступить к выполнению обязанностей идеальной жены Адама.

Распахиваю дверцу «прачечного» отсека, за которой глянцево поблескивают два здоровенных агрегата. Как там выразилась Саммер – «моя любимая штука на борту»? Ей вообще всегда доставляли удовольствие самые обыденные вещи: завязав на себе миленький фартучек, стирать пеленки Тарквина, готовить любимые блюда Адама…

В ноздри залетает запашок перепревших тряпок и какой-то кислятины. Легкий яблочный аромат теперь такой, будто эти яблоки основательно залежались и подгнили. Корзина стоит прямо на стиральной машине с верхней загрузкой. Снимаю ее на пол и тяну за крышку машины, но она не открывается. Вроде бы Саммер как-то говорила, что специально заблокировала крышку, чтобы та не долбилась вверх-вниз в море, но наверняка нетрудно догадаться, как ее освободить. Просовываю голову в узкое пространство между стоящей на полу стиральной машиной и подвешенной сверху сушилкой. На любой лодке всегда тесно, все приходится втискивать тютелька в тютельку. Склоняюсь над стиралкой, тянусь к ее задней стенке и уже нащупываю нечто вроде рычажка для открывания, когда это происходит.

Он прижимается ко мне сзади. Его мускулистые бедра обжигают мои, и я чувствую, как что-то твердое тычется в полоску трусиков между ног.

– Видишь, как ты раздразнила моего петушка! – почти что вскрикивает он с резкими нотками в голосе. – Вертишь передо мной своей сексуальной попкой!

Просто не могу поверить, что это голос Адама! Разве он так когда-нибудь разговаривал с Саммер? Он знает! Он знает, что это я! Стиснув зубы, пытаюсь повернуться, чтобы встретиться с ним взглядом. Если игра окончена, я хочу встретить этот факт с гордо поднятой головой.

Но он хватает меня за волосы и отворачивает мое лицо от себя. Шмякаюсь всем телом о крышку стиральной машины. Больно бьюсь подбородком о панель управления.

– Да чё ты творишь?! – ору я. – Мне же больно!

– Ты же сама хочешь этого… – пыхтит он. – Я ща тебя снасильничаю, и тебе это точняк понравится, грязная ты маленькая шлюшка! Ты же у нас любишь трах-жесткач!

Давление на полоску трусиков между ног. Он даже не озаботился сдвинуть ее в сторону. Пихает прямо в ткань, и я чувствую, как она подается. Адам уже внутри меня.

Я не могу дышать. Я не готова. Я зажата между его твердым телом и этой чертовой машиной. Он толкает сзади с такой силой, что, кажется, вся яхта ходит ходуном. Горячие пики простреливают из позвоночника прямо в мозг. Мои ноги едва не отрываются от пола.

Мне уже плевать, что я якобы Саммер. Может, сейчас полагалось бы подыграть, но мне плевать. На все плевать. Чего-то такого никак не предполагалось! Адам не должен причинять боль Саммер!

Он тянет меня за волосы, и мои бедра бьются о стальной край машины.

– Прекрати! Остановись! – ору я. – Нельзя такого делать! Нельзя такого делать со мной!

– Ты же сама это любишь… – шипит он. Не останавливается. Вроде как по-прежнему держит меня за волосы, но его руки каким-то непостижимым образом пролезают мне под лифчик. Ладони у него в мозолях, и соски сами собой реагируют на их шершавое прикосновение, хотя мое лицо все сильней горит от стыда.

– Я чувствую, что ты хочешь этого, – жарко шепчет он. – Я знаю, что ты любишь это, гулящая ты моя женушка! Я-то видел, как ты вчера таращилась на этого копа! Знаешь, как круто ты смотрелась бы, трахаясь с полицейским?

Его голос теперь звучит у самого уха – он тоже влез головой в пространство между двумя машинами.

– Он в мундире, а ты совсем голая… Я-то видел, как ты уставилась на его наручники! Он бы затолкал тебя в камеру, а потом прижал к решетке и как следует отпердолил, а я бы смотрел!

А может, он и не знает, что это я… Может, это просто какая-то мудацкая ролевая игра… А как же все эти рассказки Саммер про свечи и романтику?!

Придется подыграть.

– У-у, какой ты твердый! – издаю я стон самым своим саммеровским голосом. Сказала вроде бы самую безобидную вещь, но это вдруг сбивает его с ритма. Похоже, от меня ждали другого. Я играю не ту роль. Я не знаю свою роль!

Ладно, попробуем что-нибудь еще.

– Я хорошая девочка! – лепечу я. – Отпусти меня, и я буду вести себя хорошо!

– Слишком поздно! – рычит Адам. – Надо было сначала подумать, а потом уже вертеть передо мной голой попкой, маленькая ты шлюшка!

Так вот каких слов он от меня ждал… Облегчение перемешивается с горячим стыдом. Вот, выходит, какова сексуальная жизнь Саммер… Вот в чем правда…

– Прости меня! – пищу я. – В следующий раз я буду хорошо себя вести!