И поделом.

Ладно, случился у него там роман, то ли любовь, прошедшая вдруг, то ли рассудка помрачение, главное, что ответственность за содеянное нести надо, а не это вот.

— И главное, смерть-то преглупейшая… — продолжил Яков Павлович. — Кудьяшев кутил с дружками, поспорил, что рыбку золотую из аквариума ртом поймает. Поймал. И подавился. Они решили помочь спьяну, вытолкнуть из горла. Не получилось… ну и все[1].

Кошкин нахмурился.

— Это…

— Это из разряда батюшки-императора и молодецкой удали, от которой ни сила, ни охрана не спасет… Кудьяшевы, конечно, требовали расследование учинить. И сами за ним наблюдали. Проверяли их… вдоль и поперек. Искали заговоры, проклятья, злой умысел, но… увы. Одна лишь только дурь и стечение обстоятельств. И случилось все за месяц до женитьбы Виктора. А он был единственным наследником. Матушка, услышав этакую весть, слегла с сердцем. Отец подал на развод, потому как хотел продолжить род, но остался вдовцом. Репутация их стала такова, что люди приличные Кудьяшевых избегать стали. Жениться в конечном итоге он женился… и жена родила троих. Правда, никто из детей до года не дожил. Слабенькие были. Потом родился четвертый, на радость и облегчение батюшке…

— Но? — что-то чуялось в тоне Чесменова насмешливое.

— Но когда в ребенке очнулся дар, оказалось, что он огневик, тогда как Кудьяшевы — водники старые, а супруга имела сильный воздушный дар.

— Неудобно получилось.

— Вот-вот… Кудьяшева тогда же удар хватил. Промучился он недолго. И начались тяжбы за наследство… брак расторгнут не был, но факт измены — налицо. Двоюродный брат Кудьяшева обратился в суд, чтобы жену лишили права на наследство, ибо её измена привела к смерти Кудьяшева. Пригласил одних экспертов-целителей. Она — других… двадцать лет воевали.

— М-да…

Матушка еще мягко выразилась.

— Все осложнялось, что двоюродным этот брат был по линии первой жены Кудьяшева и общей крови с ним вовсе не имел…

— А…

— А будь рядом Вельяминовы не такими гордыми, заявили бы права. Подали бы прошение на признание своей девицы наследницей. Пусть и бастард, но ведь по крови — родич…

— Но они не подали?

И вправду, странно все донельзя. Ладно, сами Кудьяшевы. Им эта наследница ни с какой стороны не надобна, друг с другом имущество бы поделить. Но отчего Вельяминовы не заявили?

Не знали?

Не захотели связываться?

Побоялись, что Император откажет… хотя с чего бы? Беспроцентная ссуда на сорок лет явно свидетельствует, что к Вельяминовым Император испытывал симпатию… или нет, Кошкин мысленно прикинул. Старый император к этому времени умер. А у отца нынешнего могли иметься свои симпатии.

Или планы на Кудьяшевское наследство.

— И кому все досталось?

— Вот! Верно мыслишь! Отошло в коронное наследие до появления кровных родственников. Согласно высочайшему указу от тысяча триста двадцать пятого года. Да, да… не отмененному. Тогда частенько случалось, что у погасшего вроде рода находился бастард-другой. Так что теперь управляется управляющими короны, как бы ни банально звучало.

— И вы…

— Взял образцы крови. Все же… мало ли… всегда остается шанс, что отцом был не Кудьяшев…

— Вы не верите…

— Юной влюбленной девице? Действительно, с чего бы… нет, Пашенька, подобные дела не любят спешки. И требуют основательного подхода. А мы возвращаемся к Вельяминовым. Итак, Любима и Василиса, как нарекли девочку, растут вместе. Разница у них небольшая — лет пять или около того. А это сближает. Дед их потихоньку восстанавливает семейные владения. Разводит… кого-то там. И делает сыры. И все-то хорошо, да возраст у него немалый, плюс война была, ранение серьезное. Он и помирает, оставив хозяйство на двух девиц. Те, конечно, стараются, но…

Князь развел руки.

— Времена чуть меняются. Имя императора перестает быть защитой, а иных защитников у рода нет. И потому Любима, полагаю, несколько поспешно выходит замуж. И принимает мужа в род.

— Что-то мне подсказывает, что ничем хорошим это не заканчивается.

— Именно, Пашенька, именно… муж её на проверку оказывается брачным аферистом, который не только не помогает решить проблемы, но радостно добавляет новых. Он под залог имущества Вельяминовых набирает кредитов, а потом исчезает, оставив Любиму беременной…

Кошкин поглядел на князя с подозрением.

— Вы… точно не сериал пересказываете?

— Увы, Пашенька, увы… жизнь — она такая… куда там сериалам… хотя, конечно, поразительнейшее невезение. Или, может, судьба… как знать. В общем, Анатолий Парфенович Вельяминов по сей день в розыске пребывать изволит.

— Даже так?

— Не так давно дело закрыли за давностью лет. Все сроки вышли, как понимаешь… было мнение, что убрался он за границу, но если и так, то не по своим бумагам. Правда, есть и иные… возможности. Когда человек столь активно гадит, то и его может собственным дерьмом зацепить.

— И что теперь?

— Теперь… теперь Вельяминовых трое. Василиса и её дочери, Мария и Анастасия… причем разница меж ними три месяца.

— Чего⁈ — Кошкин, конечно, знал, что беременность — дело сложное и сроки у ней весьма размыты. Но не настолько же. Да и беременною вроде другая была

— Мария — дочь Любимы, которая после рождения оной дочери тоже изволила исчезнуть. А Василиса девочку приняла и оформила опеку. К слову, от кого родила сама Василиса, не ясно, ибо имени отца в документах Анастасии Вельяминовой нет, а отчество она имеет по прадеду? Прапрадеду? В общем, странно все…

Точно сериал.

Причем режиссер — халтурщик, ибо собрал всю дурь, которая только в сериалах встречается.

— Собственно, жалобу отправила Анастасия Вельяминова.

— На Свириденко?

— На Свириденко и еще на своего соседа, некоего Севрюгина, который систематически портит юным дама жизнь и мешает ведению сельского хозяйства и росту производительности. А поскольку от этой производительности сильно зависят поставки сыров, сам понимаешь…

Нет, взяток князь не брал.

Ходили слухи, что его болезненная честность, неестественная для человека его статуса и положения, суть проявление подавляемой маниакальности.

— Но полагаю, все немного сложнее… много-много сложнее… и это по-настоящему интересно.

[1] Рыбку в трахее автор видела сама, в числе экспонатов Гродненского музея судебно-медицинской экспертизы. Так что вполне себе реальная история.

Глава 19

Происходит знакомство с хозяйством и окрестностями

Глава 19 В которой происходит знакомство с хозяйством и окрестностями

«Прежде чем ругать ребенка за проказы, стоит вспомнить себя в его возрасте. После чего — погладить