свою речь, как Нед, оседлав старую кобылу, неуклюже подъехал к ним, чтобы продемонстрировать своё искусство верховой езды перед молодыми леди, и в тот день тишины больше не было.

– Разве вы не любите ездить верхом? – спросила Грейс у Эми, когда они стояли, отдыхая после бега по полю вместе с остальными во главе с Недом.

– Я обожаю это до безумия. Моя сестра Мэг часто ездила верхом, когда папа был богат, но теперь мы не держим лошадей, кроме Яблоневой Эллен, – со смехом добавила Эми.

– Расскажите мне о Яблоневой Эллен. Это осёл? – с любопытством спросила Грейс.

– Видите ли, Джо без ума от лошадей, и я тоже, но у нас есть только старое седло и нет лошади. В нашем саду есть яблоня с удобной низкой веткой, и Джо надела на неё седло, закрепив поводья на той части, которая загибается кверху, и мы скачем на нашей Яблоневой Эллен, когда захотим.

– Как забавно! – рассмеялась Грейс. – У меня дома есть пони, и я почти каждый день катаюсь в парке с Фредом и Кейт. Это очень мило, потому что мои друзья тоже ездят верхом, и Роу в Гайд-парке[42] полна нарядных дам и джентльменов.

– Ах, какая прелесть! Я надеюсь, что когда-нибудь поеду за границу, но лучше поеду в Рим, а не в Роу, – сказала Эми, которая не имела ни малейшего представления о том, что такое Роу, но ни за что на свете не спросила бы об этом.

Фрэнк, сидевший позади девочек, слышал, о чём они говорили, и раздражённым жестом оттолкнул от себя костыль, наблюдая, как энергичные ребята проделывали различные комические упражнения. Бет, собиравшая разбросанные карточки «Авторов», подняла голову и сказала в своей застенчивой, но дружелюбной манере:

– Я могу что-нибудь для вас сделать?

– Поговорите со мной, пожалуйста. Скучно сидеть одному, – ответил Фрэнк, который, очевидно, привык, что дома над ним часто смеются.

Если бы вместо этого он попросил её произнести речь на латинском языке, это не показалось бы такой невыполнимой задачей для застенчивой Бет, но деваться было некуда, не за кого было прятаться, и бедный мальчик смотрел на неё с такой тоской, что она храбро решила попробовать.

– О чем бы вы хотели поговорить? – спросила она, перебирая карточки и роняя половину, когда пыталась связать их вместе.

– Ну, я люблю слушать о крикете, гребле и охоте, – сказал Фрэнк, который ещё не научился приспосабливать свои развлечения к своим силам.

«Боже мой! Что же мне делать? Я ничего об этом не знаю», – подумала Бет, и, забыв своё смущение в заботе о мальчике, она сказала, надеясь его разговорить:

– Я ничего не знаю об охоте, но, полагаю, вы знаете о ней всё.

– Я знал когда-то, но я никогда больше не смогу охотиться, потому что я получил травму, когда перепрыгивал на лошади через проклятый барьер из пяти перекладин, так что теперь для меня лошади и гончие не существуют, – сказал Фрэнк со вздохом, от которого Бет возненавидела себя за свой невинный промах.

– Ваши олени гораздо красивее наших уродливых буйволов, – сказала она, обращаясь за помощью к прериям и радуясь, что прочитала одну из книг для мальчиков, которыми зачитывалась Джо. Буйволы казались более спокойной и подходящей темой, и в своём стремлении развлечь собеседника Бет забылась и совершенно не заметила удивления и восторга своих сестёр при виде необычного зрелища – Бет разговаривала с одним из тех «ужасных мальчиков», от которых она просила защиты.

– Благослови её Господь! Она жалеет его, поэтому она добра к нему, – сказала Джо, улыбаясь ей с крокетной площадки.

– Я всегда говорила, что она маленькая святая, – добавила Мэг, как будто в этом больше не было никаких сомнений.

– Я давно не слышала, чтобы Фрэнк так смеялся, – сказала Грейс Эми, когда они сидели, обсуждая кукол и делая чайные сервизы из желудёвых шляпок.

– Моя сестра Бет может быть очень привередливой, если захочет, – сказала Эми, очень довольная успехом Бет. Она имела в виду «привлекательная», но так как Грейс не знала точного значения ни того, ни другого слова, «привередливая» неплохо прозвучало и произвело хорошее впечатление.

Импровизированный цирк, «лисы и гуси» и дружеская игра в крокет завершили этот день. На закате палатка была собрана, корзины упакованы, воротца вытащены из земли, лодки загружены, и вся компания поплыла вниз по реке, распевая во всё горло. Нед, став сентиментальным, запел серенаду с задумчивым припевом:

Есть юность и сердца у нас,Так почему не вместе мы?Не властвует над нами страсть,Нам холодно, как в царстве тьмы.

Он посмотрел на Мэг с таким томным выражением лица, что она рассмеялась и испортила ему песню.

– Как вы можете быть так жестоки ко мне? – прошептал он под шум оживлённого хора. – Вы весь день ходили за этой чопорной англичанкой, а теперь смеётесь надо мной.

– Я не хотела, но у вас был такой забавный вид, что я ничего не могла с собой поделать, – ответила Мэг, пропустив мимо ушей первую часть его упрёка, потому что она действительно избегала его, вспоминая вечеринку у Моффата и разговор после неё.

Нед обиделся и, обратившись за утешением к Салли, довольно раздражённо сказал ей:

– Она со мной нисколько не кокетничает.

– Ни капельки, но она так необычна, – ответила Салли, защищая подругу, при этом признавая её недостатки.

– Во всяком случае, она нелёгкая добыча, – сказал Нед, стараясь быть остроумным и преуспев в этом так же, как это удаётся любому очень юному джентльмену.

На лужайке, где они собрались, маленькая компания разошлась, сердечно пожелав друг другу спокойной ночи и доброго пути Воуэнам, которые собирались ехать в Канаду. Когда четыре сестры шли домой через сад, мисс Кейт смотрела им вслед и говорила уже без покровительственного тона в голосе:

– Несмотря на их несдержанность, американские девушки очень милы, когда их узнаёшь поближе.

– Совершенно с вами согласен, – сказал мистер Брук.

Глава 13

Воздушные замки

Однажды тёплым сентябрьским днём Лори лежал в гамаке, раскачиваясь из стороны в сторону, и гадал, чем занимаются его соседки, но ему было лень идти и выяснять это. Он был в плохом настроении, потому что день прошёл и бездарно, и скверно, и ему хотелось прожить его снова, чтобы всё исправить. Жара сделала его ленивым, и он увиливал от занятий, до предела испытывая терпение мистера Брука, досаждал деду, полдня играя на рояле, пугал служанок до полусмерти, лукаво намекая, что одна из его собак взбесилась, и после разговора на повышенных тонах с конюхом о каком-то мнимом пренебрежении к его лошади он бросился в гамак, негодуя из-за всеобщей глупости, пока тишина этого чудесного дня не успокоила его вопреки его воле. Глядя в зелёный сумрак конских каштанов над своей головой, он видел всевозможные картины и представлял себе, как он носится по волнам в океане, совершая кругосветное путешествие, пока звук голосов в мгновение ока не выбросил его на берег. Прищурившись, он посмотрел сквозь сетку гамака и увидел, как сёстры Марч выходят из дома и выглядят так, словно отправляются в какую-то экспедицию.

«Что же эти девчонки снова задумали?» – подумал Лори, протирая сонные глаза, чтобы получше их разглядеть, потому что во внешности его соседок было что-то странное. На них были большие шляпы с широкими полями, на плечах висели коричневые льняные мешочки, а в руках у каждой был длинный посох. Мэг несла подушку, Джо – книгу, у Бет была корзинка, а у Эми – портфель. Все они молча пересекли сад, вышли через маленькую заднюю калитку и начали подниматься на холм, который располагался между домом и рекой.

«Ну и наглость, – сказал себе Лори. – Устроить пикник и не пригласить с собой меня! Но они не смогут взять лодку, потому что у них нет ключа от сарая. Они, наверное, забыли об этом. Я отнесу его им и посмотрю, что там происходит».

Хотя у него было с полдюжины шляп, ему потребовалось некоторое время, чтобы найти хотя бы одну, затем начались поиски ключа, который наконец был обнаружен у него в кармане, так что девочки совсем скрылись из виду, когда он перемахнул через забор и побежал за ними. Выбрав кратчайший путь к лодочному сараю, он ожидал появления девочек, но никто не пришёл, и Лори поднялся на холм, чтобы понаблюдать за сёстрами. Часть холма покрывала сосновая роща, и из самой середины этого зелёного пятна доносился звук более чёткий, чем тихий шум сосен или сонное стрекотание сверчков.

«Вот это пейзаж!» – подумал Лори, выглядывая из-за кустов и вновь чувствуя себя бодрым и благодушным.

Ему открылась довольно симпатичная картина, потому что девочки сидели вместе