Добравшись до первой лей-линии, Берли отослал карету. Первый прыжок получился самым обычным, Хейвен испытала привычную дезориентацию и тошноту, вызванные внезапным перемещением. Они оказались в сельской местности, в лесистой речной долине, лишенной признаков человеческого жилья.

— Где мы? — спросила она, едва вернув себе способность говорить.

— Понятия не имею, — нетерпеливо отозвался Берли. — Вы пришли в себя? Нам предстоит немалый путь.

— Мне искренне жаль, если мое неуместное поведение доставило вам неудобства, милорд, — язвительно ответила она и вытерла рот рукавом. — Но тут уж ничего не поделаешь.

Хотя она все больше привыкала к тому, что называла морской болезнью, сопровождающей прыжки, привести себя в порядок сразу не получалось, а Берли с трудом терпел такие слабости.

— Как только будете готовы, надо отправляться, — раздраженно сказал он и пошел вперед.

— Здесь есть люди?

— Ни одного не видел.

— Довольно странно…

— Да ничуть! Сами подумайте, — он споткнулся и выругался вполголоса, — наш мир не всегда был таким многолюдным, как сейчас. На протяжении долгих эпох обширные области — да что там, целые континенты — были безлюдны. Из этого я делаю вывод, что мы посетили одну из таких девственных территорий. Короче говоря, в этом мире люди могут быть, — я бы удивился, если бы их не было, — но здесь и сейчас их нет.

— И вы никогда не исследовали этот мир?

— Напрасная трата времени, — усмехнулся он, махнув рукой в сторону пустынных равнин. — Ничего интересного здесь нет.

— Ладно. Будем считать, что это просто пересадочная станция.

— Промежуточная станция, да. Таких мест много. Возможно, у них может быть свое предназначение, но для меня они служат просто местом перехода от одной лей-линии к другой. — Он прошел еще немного и продолжил: — Следующая лей-линия находится в нескольких милях, и на пути туда нет ни городов, ни деревень, ни ферм, вообще ничего такого.

— Как вы узнаёте, что попали именно туда, куда хотели?

— Дорогая моя, — сказал он с сардонической усмешкой, — у меня есть кое-какие средства, как вам известно. Я давно занимаюсь этим делом, и те области, которые мне нужны, я знаю очень хорошо.

— Такие, как в Египте?

— Да, — согласился он. — Египет я знаю, по крайней мере, несколько эпох, которые меня интересуют. — Он прошел еще несколько шагов и добавил: — Пока интересуют.

Лорд Берли не пользовался никакими заметками, путешествуя по знакомым местам, но Хейвен составляла свою карту. Пользуясь дневником сэра Генри, она начала описывать места, которые посетила, расположение лей-линий и любые важные особенности, которые она считала нужным отметить. Пока это выглядело довольно многословно, но она работала над тем, чтобы с помощью условных знаков делать записи более компактными и точными.

Это было хорошее умственное занятие, и она была уверена, что в будущем это может пригодиться. По крайней мере, было чем заняться, когда она оставалась одна, что случалось чаще, чем ей хотелось. Берли далеко не всегда брал ее с собой, многие свои путешествия он совершал, вообще ни слова не говоря об их причинах. В свои планы он не собирался посвящать ее категорически. Это только укрепило решимость Хейвен узнать то, что он знал, то, что он скрывает или чем не хочет делиться.

Зачем Берли предложил ей идти с ним, она тоже не знала. До сих пор он не предъявлял ей никаких неуместных требований, не допускал заигрываний; просто позволял их отношениям развиваться естественным образом. Хейвен это вполне устраивало.

Из-под низких серых туч тянуло свежим ветерком. Воздух был чистым, прохладным и с запахом дождя. После опушки леса они поднялись на возвышенность. Перед ними открылась речная долина. Вдалеке неровной линией поднималась гряда невысоких холмов, но на самой равнине не было видно ничего, кроме зеленого океана травы.

Хейвен огляделась и не могла не задать вопрос:

— Как вы найдете здесь лей-линию?

— Есть способы, моя дорогая. — Он начал спускаться в долину.

Наверное, у него все-таки есть карта, подумала Хейвен, хотя он ей не пользуется. Через некоторое время они подошли к узкому V-образному оврагу, похожему на линию разлома. Он шел с запада на восток, пересекая равнину.

— Вон там, — сказал Берли, протягивая руку. — Идемте. Это не займет много времени.

Она взяла его за руку, и они прошли полдюжины шагов. Физический контакт не был так уж необходим, но он повышал точность прыжка. Или, по крайней мере, уменьшал вероятность того, что они могут потерять друг друга. Почему так, ей еще предстояло разобраться.

На первых шагах небо стало тусклее и ниже, трава выше. Порывистый ветер пригибал ее к земле. Пошел дождь, резкий и сильный. Быстро сгущалась темнота.

Она прыгнула и приземлилась с толчком, отозвавшимся в позвоночнике. К горлу подступила тошнота, но поскольку в желудке было пусто, рвоты не последовало. Она только прикрыла рот и тяжело сглотнула. Смахнула капли дождя с волос и огляделась. Темно. На востоке проступили вечерние звезды. Оказалось, что они прибыли на утес над какой-то бухтой. Внизу на берегу стояли лодки, а вдалеке виднелись огни деревни.

— Сегодня время играет против нас, — сказал Берли. — Придется заночевать здесь и встать пораньше утром. Лей-линия в нескольких милях отсюда, по ту сторону мыса.

— У этой деревни есть название? — спросила Хейвен.

— По-моему, Тронхейм.

— Мы в Норвегии?

— Здесь говорят по-датски — или, насколько я могу судить, на каком-то диалекте датского, — но мы не в Норвегии, намного южнее. Наверное, какая-то торговая колония, основанная датскими поселенцами, что-то в этом роде. Рыбацкие лодки заходят сюда за припасами и водой. Есть пара постоялых дворов и несколько таверн. Люди достаточно дружелюбны, если их понимать.

— А что они могут нам сделать?

— Кто знает? Я плачу хорошим серебром, это все, что их интересует.

На постоялом дворе их угостили сытным ужином, включавшим рыбный паштет, черный хлеб, тушеную баранину и зелень. Хозяева отвели им две комнаты наверху, там было достаточно тихо, хотя внизу горланили песни допоздна. Они покинули постоялый двор до восхода и снова двинулись по тропе. Берли привел их к лей-линии, когда утро только занималось, и они переместились в Богемию.

Берли пометил лей-линию маленькими белыми камешками, хотя рядом торчал большой стоячий камень над могильным холмом и, самое главное, виселица на перекрестке. Граф точно рассчитал прыжок — Хейвен