строителях. — Кит с недоумением посмотрел на него. — Мне кажется, — продолжал доктор, — те, кто работал над созданием гробницы, торопились. Может быть, отчасти поэтому ее и не обнаружили. Взгляните, — он указал на помещение, заваленное обломками, — когда речь идет о захоронении государственного чиновника, в данном случае, как вы говорите, верховного жреца, строители особенно заботятся о неприкосновенности гробницы. Египтяне любили производить впечатление —они старались украсить каждый дюйм поверхности в храме резьбой и надписями.

Кит подумал, что так оно и есть. Искусству в египетских храмах отводилось очень важное место.

— С гробницами то же самое. Обычно помещения от пола до потолка заполнены предметами, которые могут понадобиться умершему для его путешествия сквозь вечность. А уж верховный жрец не мог не позаботиться о том, чтобы у него было все необходимое в загробной жизни.

— А здесь этого нет, — наконец сообразил Кит. — Может быть, у них было мало времени?

— Да, именно об этом я и говорю, — кивнул доктор Юнг. Он указал на большую кучу остатков строительного щебня. — Вот расчистим все помещения, тогда, возможно, узнаем, что заставляло их спешить. Вы же говорили, там еще две камеры?

— Да, да, — Кит показал на дальнюю стену. Он попытался вспомнить камеру такой, какой видел ее в последний раз. — Камера должна быть там. По крайней мере, была там, когда я был здесь в последний раз.

— Поправьте меня, если я ошибаюсь, — проговорил доктор Юнг, сверкая очками на Кита, — вы хотите сказать, что никогда не были в этой гробнице.

— Ну да, вы правы. В этой не был. — Гробница, которую помнил Кит, находилась в другом измерении — он все время об этом забывал.

— Сегодня начнем расчищать помещение, — сказал Юнг, потирая в предвкушении руки. — Однако у нас мало рабочих. Думаю, надо послать Хефри за Халидом с его бригадой в Луксор. Вы не возражаете?

— Да что вы! Нет, конечно. Вы же командуете раскопками.

Через три дня Хефри вернулся с новыми рабочими — семью опытными землекопами во главе с Халидом, — а также с тремя ослами и пятью вьючными мулами, нагруженными дополнительными палатками, инструментами, водой и провизией для длительного пребывания в пустыне. Рабочие полдня отдохнули и принялись за работу, что сразу сказалось на скорости расчистки. Кит радовался, что раскопки продвигаются семимильными шагами. К концу второго дня главную камеру удалось полностью очистить от щебня, обнажив заднюю стену с белой штукатуркой и вертикальными строками черно-желтых иероглифов.

— За этой стеной есть проход в малую камеру, — объяснил Кит, стоя у стены. Он провел по ней руками и отряхнул ладони от гипса. — Точно, здесь. — Он повернулся к доктору Юнгу. — Только, вы понимаете, когда я был здесь, этой штукатурки не было. Я ее не видел.

— Гипс мы завтра уберем. А потом попробуем проникнуть дальше.

Рабочих послали просеивать щебень в поисках интересных фрагментов, а доктор взял чертежные инструменты и набросал рисунок стены с иероглифами. Затем доктор Юнг, Кит и Хефри приступили к копированию надписей, покрывающих заложенную дверь. Эта задача заняла их до поздней ночи. Очень помогла способность Хефри изображать древние символы.

С восходом на следующий день работы возобновились. Самым опытным рабочим поручили снять штукатурку со стены, закрывавшей вход в потайную камеру, но сначала доктор Юнг убедился, что они точно скопировали надписи.

— Надо будет расшифровать их потом, — объяснил он, сворачивая последний длинный свиток бумаги. Он кивнул Халиду, и тот приказал рабочим начинать.

— Вы сможете прочесть эти надписи? — с любопытством спросил Кит, наблюдая, как под ударами молота текст осыпается.

— Это очень непросто, — признал Юнг, — но кое-какие шаги мы уже сделали. Каждое новое открытие пополняет наш словарный запас, со временем мы узнаём все больше новых текстов. Правда, здесь я встретил такие символы, которые мне раньше не попадались. Но я верю, что придет день, когда мы сможем читать древние тексты, как ежедневную газету.

— А те, что уже удалось прочесть, о чем там речь? — спросил Кит

— В основном, молитвы, обращенные к разным богам, — призывы к защите гробницы и Ка, то есть души умершего. Есть еще наставления путешественнику в загробном мире. Некоторые тексты, с которыми мне довелось работать, содержат эпизоды из жизни покойного, списки имущества, описания членов семьи, примечательные события и тому подобное. Молитвы повторяются от гробницы к гробнице, так что их мы читаем увереннее всего.

Кит кивнул. Все его знания о Египте исчерпывались школьными посещениями Британского музея.

— Может, они из Книги Мертвых, — предположил он. Большой кусок штукатурки упал и разбился, обнажив каменную кладку.

— О, вы и о Книге Мертвых знаете… — уважительно протянул доктор. — Впрочем, в ваше время… А скажите, египтология — популярная дисциплина там, у вас?

— Очень популярная, — заверил Кит, вспоминая виденные фильмы о мумиях. — Археология — большой бизнес в нашем мире.

— И что же, все загадки иероглифического письма уже решены?

— Ну, я бы не сказал... — начал Кит.

— Впрочем, молчите! Я не должен этого знать. И сам вопрос был ошибкой с моей стороны. — Юнг нервно улыбнулся. — Прошу простить мое нетерпение. Я иногда забываюсь.

— Да ничего, — успокоил его Кит. — Это же простое профессиональное любопытство.

— Так-то оно так, но может привести к весьма печальным последствиям. Одно неосторожное слово, и неизвестно, к чему оно приведет.

— Да я вряд ли смогу сказать что-то серьезное о будущем, — самокритично признал Кит.

— Тем лучше, — заключил доктор. — Давайте не будем рисковать.

— Да, наверное, так будет лучше, — ответил Кит, а сам подумал, сколько всего о будущем он уже наболтал. — Так что там с Книгой Мертвых? — Он довольно неуклюже решил поменять тему.

— На самом деле она называется «Книга наступления дня». Нам еще только предстоит восстановить весь ее текст, но уже сегодня мы располагаем довольно большими фрагментами. — Доктор сделал паузу, собираясь с мыслями, и процитировал по памяти:

Я выпал из тьмы на рассвете под пение птиц,

под шорох деревьев и шелест крыл.

Это утро моего первого рождения, одного из многих.

Прошлое завязано узлом и сокрыто пеленой.

Ветер колышет стяги над храмом.

Земля из тьмы восходит к свету.

Я предчувствую