— Спасибо, Вильгельмина, — вздохнул он и задумался, припоминая, как она назвала доктора Юнга. «Последний человек в мире, который знает все».

ГЛАВА 18, в которой описан сложный визит в Прагу

Хейвен Фейт села на край кровати и зашнуровала хорошие крепкие сапоги с высокими голенищами. Берли обещал научить ее тонкостям перехода, она по-прежнему для себя называла переход лей-прыжком, и до сих пор Черный граф — как она про себя окрестила его — держал слово. Он брал ее с собой в несколько путешествий по разным мирам, показывал, как распознавать некоторые тонкие элементы силовых линий. Под его несколько бессистемной опекой она начала осваивать кое-какие базовые навыки, необходимые не только для прыжков, но и для того, чтобы ориентироваться в незнакомых новых местах.

Графа нельзя было назвать кладезем мудрости, но, по крайней мере, он показывал ей, как это все работало. Хейвен понимала, что утаивает он намного больше, чем говорит. Например, из долгого общения с дядей она знала, что где-то в иных мирах скрыт бесценный приз, который Берли и его люди стремились найти. Граф никогда об этом не упоминал, и Хейвен сочла за лучшее притвориться, что ничего об этом не знает. Она сообщила, что ей известно только об исследовании других миров, связанных лей-линиями, об открытиях и картографировании.

Знала она и о том, что Берли отчаянно хочет заполучить Карту на Коже, но пока ему даже мельком не удавалось взглянуть на эту бесценную вещь. Это ее удивило, учитывая огромные траты средств, времени и сил. С другой стороны, те, кто владел хотя бы частью карты, теперь лежали в египетской гробнице — убитые Черным графом. И это была причина, по которой она будет вечно ненавидеть его.

А в остальном — пришлось бросить Кита и Джайлза… Что ж, как это ни прискорбно, этого требовала простая целесообразность, ничего тут не поделаешь. В той ужасной ситуации — в плену, рядом с телами Козимо и дяди Генри, — ничего другого просто не оставалось…

Сидеть взаперти и ждать смерти она не хотела. Если она останется жить, она сможет сражаться. Это же так просто. А если ей удастся оставаться в живых достаточно долго, чтобы освоить технику лей-прыжков, и получить необходимые знания, то есть все шансы, что она сможет вернуться в гробницу и спасти друзей. Другого выбора не было. Она не сожалела о том, что сделала, но ненавидела Берли за то, что он создал эту проблему. Подлец и грубиян.

Она притворялась послушной сообщницей — принимала опеку строгого и бдительного надзирателя. Даже изображала дружеское отношение и кокетливую манеру общения, убеждая его, что со временем сможет стать для него чем-то большим, чем ученица, возможно, даже любовницей. Она искусно играла на эгоизме и тщеславии своего мрачно-красивого компаньона, создавая у него впечатление, что он, как старший и мудрый хозяин, достоин ее восхищения. Она использовала свою красоту и прочие женские уловки, чтобы подпитывать его мужскую гордость. А Хейвен Фейт прекрасно знала, что может быть весьма привлекательной.

На этот раз игра стоила свеч, поскольку Берли, вопреки первоначальному решению, все-таки позволил ей сопровождать его в Богемию. Он не первый раз ходил туда, но ходил все время один. Смысла его стремлений Хейвен пока не знала. Но это ее не беспокоило, а вот то, что он собрался идти без нее, только укрепило ее решимость сопровождать его. Она пустила в ход все свое обаяние и добилась нужного результата.

— Это будет не простое путешествие, — говорил он ей, когда они садились в карету тем же утром. — Мы воспользуемся тремя лей-линиями. Первая находится в нескольких милях отсюда, а вот вторая и третья потребуют определенных усилий. Они не близко. Вы уверены, что хотите сопровождать меня? Еще не поздно передумать.

— И не попасть в это чудесное место? О Праге я много слышала, — сказала она, мило улыбаясь и укладывая свой рюкзак в карету.

— Кто вам сказал, что мы едем в Прагу? — насторожился Берли.

— Никто, — отрезала она. — Я сама догадалась. Разве я не права?

— Садитесь, — вместо ответа сказал Берли, открывая дверцу кареты.

— А разве ваши наемники не будут вас сопровождать? — спросила она, усаживаясь на сиденье напротив него.

— Не сейчас. Мы встретим их позже. — Он поднял верх кареты, кучер щелкнул кнутом, и они поехали. Берли с сомнением посматривал на нее. — Я вызываю их только тогда, когда они могут понадобиться. Я все-таки жалею, что дал вам уговорить себя.

— О, — она надула губки, — мне что, одной дома сидеть? Это скучно, когда вас нет. И вы, помнится, обещали научить меня всему, что нужно знать о лей-прыжках. Вы намерены выполнять свое обещание?

— Ладно, — он махнул рукой, — но тогда постарайтесь извлечь пользу из этой поездки. Долго мы там не пробудем.

— А зачем тогда вообще туда идти? — с вызовом спросила она. — Столько хлопот! Ради чего?

— Это очень важно, — раздраженно ответил он. — Я заказал там прибор, совершенно необходимый, и собираюсь его забрать. Так что мы только туда и обратно.

Она не стала развивать тему.

— Мне очень хочется посмотреть на этот сказочный город, — сказала она, одаривая Берли улыбкой. — Одно это наверняка будет стоить всех усилий.

— Посмотрим, — проворчал он, несколько смягчившись. Хейвен поставила себе плюс. Ей удалось в очередной раз обмануть его обаянием и невинной улыбкой. — Возможно, удастся показать вам дворец. К тому же император Рудольф горит энтузиазмом, а от него зависят наши средства. Он достаточно щедрый император, и к тому же полный дурак. Если случай представится, вам понравится встреча с ним. Да, вот еще… На старой площади открылась кофейня. По-моему, первая в Европе.

— В Лондоне тоже есть кафейни, я, правда, в них не бывала. Но с удовольствием посмотрю на это место в Праге, заодно и кофе попробую.

— Поглядим, — согласился он. — Я просил вас захватить сменную одежду. Не бродить же по Праге в таком виде. — Действительно, ее дорожная одежда, состоявшая из простого серого льняного платья и сапог, не очень-то годилась для дворцового приема. — Перед императором не стоит появляться в образе доярки.

— Вы правы, — беспечно согласилась она. — Как вы сказали, я захватила шелка и кружева как раз для такого