все, что осталось от барьера, который я держала между нами, когда я снова прижимаюсь губами к его губам. Мои глаза закрываются, когда я запускаю пальцы в его волосы на затылке, дразня его губы языком, но когда я пытаюсь прижаться к нему бедрами, липкая субстанция прилипает к моей коже.

— Ах, черт. Черт, нам нужно это смыть, — жалуюсь я, медленно слезая с его колен, и он поднимается вместе со мной, кружа меня в своих объятиях.

— Показывай дорогу, любимая, — шепчет он мне в губы, и я вздрагиваю от этого прикосновения, киваю в знак согласия и прикусываю губу.

Он переплетает свои пальцы с моими, и я на мгновение опускаю взгляд на наши руки, прежде чем, наконец, вспоминаю, что мне нужно в ванную. Я тащу его за собой, чувствуя при каждом шаге его взгляд на своей заднице.

Он отпускает мою руку, когда я быстро включаю душ и отступаю, чтобы вода нагрелась, но у Хантера на уме совершенно другая идея, он подталкивает меня к открытому пространству для душа, на которое вода не попадает напрямую.

Запуская пальцы в мой растрепанный пучок, он поворачивает мою голову лицом к себе, и это движение посылает толчки желания прямо в мою сердцевину. Должно быть, он видит это в моих глазах, потому что сжимает руку еще крепче.

— Черт. То, что я хочу сделать с тобой, — бормочет он, отпуская мои волосы, чтобы снять свою футболку, пока я стою и смотрю. Его лицо полно желания, когда он смотрит на меня в ответ.

— Не дразни меня, Хантер, просто сделай это, — отвечаю я, и он делает паузу, его глаза ищут мои и темнеют, когда он видит, что я говорю серьезно.

— Ты не понимаешь, что говоришь, — выдавливает он, его руки вытягиваются по бокам, и я ухмыляюсь.

— Почему бы тебе не позволить мне самой судить об этом? — Возражаю я, но он качает головой.

— Мне нравится быть грубым, агрессивным и иметь тебя полностью в моей власти. Как я уже сказал, ты не понимаешь, что говоришь.

Твою мать. Да, пожалуйста.

— Да, хочу.

— Видишь ли, ты так говоришь, но я хочу, чтобы ты была обнаженной. Я хочу поставить тебя на колени, чтобы ты могла слизать каждую каплю содовой с моего члена, пока я контролирую темп, запустив руку в твои волосы, — рычит он, его голос полон вызова, и это, пожалуй, самая горячая вещь, которую я когда-либо слышала.

Не говоря ни слова, я снимаю майку и быстро сбрасываю шорты на пол, слыша, как они шлепаются все в газировке, не сводя глаз с его лица, пока он наблюдает, как я раздеваюсь. Его руки снова сжимаются по швам, когда его взгляд застывает на моих напряженных сосках, и я пользуюсь его отвлечением, чтобы опуститься перед ним на колени, звук душа — единственный звук в комнате.

Кладу руку ему на бедро, чуть выше колена и чуть ниже шорт, я смотрю на него сквозь ресницы, слегка сжимая его ногу, ожидая, когда он сделает следующий шаг. Он продолжает искать мои глаза еще мгновение, но когда видит в ответ только потребность, он сжимает челюсть и кивает. Его зеленые глаза становятся темно-изумрудными, когда я медленно развязываю пояс его шорт и смотрю, как ткань падает на пол.

Срань господня. Я умерла и попала в рай больших членов.

Пар медленно начинает заполнять ванную комнату из-за включенного душа, отчего мне становится еще жарче. Что, черт возьми, происходит с этими "Звездами" и их энергией больших членов, полностью подкрепленной буквально большими членами? И почему, черт возьми, они почти всегда коммандос?

Вена, выступающая по всей длине его члена, умоляет меня провести по ней языком, в то время как фиолетовая головка просит, чтобы ее облизали, как леденец на палочке. Прежде чем я успеваю решить, с чего начать, Хантер остается верен своим словам и запускает пальцы в мои волосы, направляя мой рот к своему члену. Я охотно открываюсь, когда возбуждение разливается по моим венам.

Когда кончик его члена касается моих губ, я высовываю язык, медленно провожу им по нижней части его члена и наслаждаюсь ощущением его вены, пульсирующей от желания. Отрываясь от моего рта, он проверяет, сколько я могу выдержать, продвигаясь все дальше вперед с каждым толчком, и я мычу напротив его члена.

Когда он начинает касаться задней стенки моего горла, его прикосновение становится немного нежнее, поскольку он готовится к тому, что я закашляюсь, но когда он не видит сопротивления, его глаза расширяются. Восприняв это как вызов, он внезапно усиливает хватку за мои волосы, удерживая меня на месте, пока вытаскивает свой член почти до конца, упираясь кончиком в мой язык, а затем проникая так глубоко, как только может.

Мои глаза слезятся, хотя я не давлюсь, и мне чертовски нравится ощущение растяжки. Я сглатываю, обхватывая его толстую длину, и он неудержимо стонет — нежное напоминание о том, что, возможно, он и задавал темп, но не он здесь главный.

Жар поднимается по моей груди и шее, когда каждый толчок его члена касается задней стенки моего горла, и это похоже на рай — не чувствовать беспокойства или страха, только раскаленную сексуальную химию.

Поглаживая моими руками внутреннюю поверхность его бедер, он извивается под моими чувствительными прикосновениями и внезапно отстраняет меня.

— Черт возьми, Иден. Черт, — выдыхает он, когда я перевожу дыхание, слюна капает с моих губ, когда я смотрю на него, моя грудь вздымается, когда моя киска требует внимания.

Я медленно просовываю пальцы между ног, но мое намерение прерывается, когда Хантер отводит мою руку, одним быстрым движением поднимая меня на ноги.

— Я не говорил, что ты можешь прикасаться к себе, — бормочет он хриплым от желания голосом, и это заставляет меня отчаянно желать большего.

— Что ты собираешься с этим делать? — Я поддразниваю его, и он сжимает челюсть, заглядывая мне в глаза. Я киваю, на самом деле не зная, что принимаю, но все равно нуждаясь в этом.

Подталкивая меня дальше в сухую душевую кабину, вода фактически не касается меня, он кружит меня, пока не оказывается позади меня, брызги ударяют ему в спину, когда он прижимается ко мне. Его член устраивается между моих ягодиц, когда он шепчет мне на ухо.

— Наклонись и возьми себя за лодыжки.

Дрожь пробегает по моей спине от его слов, и я обнаруживаю, что наклоняюсь вперед, поглаживая руками ноги, пока они не обвиваются вокруг лодыжек. Моя задница приподнята, открывая ему прямой вид, и