чем мы можем отплатить за гостеприимство.

Надо же. Он, кажется, понимает ее даже без слов. И девчонка согласилась. Расплылась в улыбке. Огонь злости вспыхнул с новой силой, и Наташа натянулась как струна. Только этого никто не заметил, потому — что Роман и Тома, продолжали общаться на известном лишь им двоим, языке. Безмолвном, пристальном и доводящим Наташу до бешенства.

— Давай помогу, — девушка сорвалась с места, подошла к пакету, достала несколько пачек сливочного масла, палку колбасы и направилась к холодильнику.

Тома повернулась к плите, и сама себе улыбнулась. Как только она увидела Наташу и Романа поняла, с появлением этих двоих многое изменится. И не только, потому — что ей придется делить с ними свой дом.

Многое изменится в ее жизни. С девушкой было что-то не так. Что- то гложило ее и от этого, она нервничала. И дело было не только в ее отношении к Роману. Стоило Наташе посмотреть на парня, как в ее глазах вспыхивал блеск, но он никак не реагировал на ее действия. Вернее, понимал их, но умышленно игнорировал. А она волновалась и переживала.

Только судьбы этих двоих никогда не будут петь в унисон. Пересекутся, но, как бы горько не было Наташе, он никогда не воспримет ее так, как ей того хотелось. Они слишком разные.

Тома удивилась своим ощущениям. Как она чувствовала и Романа, и Наташу. Гости были для нее словно раскрытые книги. Бери и читай. А еще, она чувствовала их очень чутко и … близко. Так, как чувствуют родных людей. Это странно и непонятно, но такое бывает. Бабушка рассказывала, когда говорила о «нашем», а значит о чем-то очень важном.

* * *

Зачем он соглашался на все это? Зачем, пошел на поводу у давно забытых чувств и доверился, однажды обманувшему, прошлому? Нужно было отказаться от встречи. Не слушать, когда — то желанный и родной голос. Не вестись на просьбу и не брать проклятый подарок. После встречи с прошлым все в их жизни вновь изменилось. Текло пятнадцать лет спокойно и перевернулось с ног на голову.

Сложный характер, который, как казалось Игорю Сергеевичу, он немного усыпил, проснулся в Наташе с новой силой. Но недавняя догадка оправдалась. Это вовсе не характер. Это то, что досталось дочери по наследству и с получением подарка активировалось.

Мужчина думал, разделяя Наташу с матерью, сможет избежать родовой напасти, а «она» твердила, что все напрасно. Тогда он не верил, а сейчас почему-то выслушал и согласился. Да. Согласился. Потому — что бывшая жена умоляла о помощи. Когда-то утверждала, что ничего нельзя сделать, а сейчас хотела все исправить и оградить дочь от ошибки, которую совершила, когда — то, сама.

Много говорила загадками. Пыталась все объяснить, но Игорь Сергеевич все равно не мог понять. Наверное, это дано только таким как она. Но, даже ничего не смысля в том, что задумано и как это сработает, мужчина согласился потому — что не знал, как поступить по-другому. Впервые в жизни Игорь Сергеевич не знал ответа на вопрос.

«Она» обещала, что все сработает, только нужно сделать как положено. Не отступая от плана ни на шаг, иначе ничего не поручится. Мужчина дал слово, а «она» горько улыбнулась. Игорь Сергеевич не хотел запоминать ее такой, какой увидел в тот день. День их последней встречи. Он знал, что на этот раз, она точно последняя. Мужчина хотел его забыть и постарался сделать это, как только оказался за воротами, пропитанной лекарствами и душевными терзаниями людей, больницы.

Он еще долго сомневался. Только не в действенности задуманного, а в том, сможет ли все сделать до конца. Игорь Сергеевич боялся передумать. Когда напомнил Наташе о «ней». Когда отдал кольцо. Когда увидел его на безымянном пальце дочери и понял, что все началось.

Мужчина не передумал, но не находил себе места. Проклиная судьбу за то, что свела его двадцать пять лет назад с Любой.

Их встреча была глупой, но уже после недели знакомства, Игорь Сергеевич, а тогда просто Игорек, потерял голову и позвал девушку замуж. Сослуживцы отговаривали. Но он, выросший в детдоме, хотел свою семью больше всего на свете, а она, такая красивая, нежная и ласковая, просто идеально ему подходила. Игорь хотел видеть ее рядом двадцать четыре часа в сутки. Никуда не отпускать и заботиться, а Люба позволяла это делать.

Зеленоглазая, стройная, с копной вьющихся рыжих волос. Парню было плевать, что она дочь цыганки. Друзья твердили, чтобы он был на чеку, а Игорь, тогда молодой военный, считал, что они просто завидуют. Иногда, лютая ревность жгла его грудь, но сжимая ее в кулак, он продолжал пылко отдаваться любви и верить своей жене.

Наташа родилась через год после свадьбы, и мужчина был на седьмом небе от счастья. Ненаглядная Любушка, понимающая, заботливая, терпящая все перипетии военной доли и дочь — ангел. Он получил то, о чем мечтал — крепкую семью, а остальное не важно.

Все было хорошо, но в одночасье счастье разрушилось. Неприятности, одна за другой, стали сыпаться как из рога изобилия. Сначала Игоря обвинили в халатности с оружием. Затем разжаловали. Наташа стала капризной и не послушной, а иногда просто неуправляемой.

Однажды Люба подошла, села рядом и сказала, что больше не любит. Мало того. Это из-за нее случаются неприятности, изменилось поведение ребенка и дальше, все будет еще хуже. Она плакала. Говорила, что не хотела, чтобы так получилось, но ничего исправить нельзя.

Мать предупреждала Любу, что с мужчинами у них особые отношения. Но, когда девушка увидела молодого, красивого солдатика и в сердце вспыхнул красный цветок, наставления забылись.

Любе хотелось быть с ним. Любить его и наслаждаться чувством. Только судьба решила по — другому. Быть вместе им не суждено, но выход имелся. Выход был вовсе не выход, но Люба не раздумывая согласилась. Так сильны были ее чувства. И девушку не испугало предупреждение о том, что случится, если ее красный цветок — камам однажды начнет угасать и превратится в черный.

Он не мог завять. Люба была уверена: она никогда не откажется от любимого. Но вышло так, как вышло.

Игорь слушал и не верил своим ушам. Жена говорила про какую- то ошибку, совершенную ее бабкой, но ему уже было все равно. Мужчина не хотел верить, но ведь все сходилось. И то, как он днем и ночью думал о Любе. Как не мог представить без нее своей жизни, безоговорочно потакал капризам и прихотям. Все