Не смотря на траву выше колена, девушка шла легко и быстро. Она привыкла к таким шелковистым и, порой, обжигающим ноги преградам. Ее не пугали многочисленные царапины от репейника и возможные порезы от осоки.

На ходу срывая васильки, Тома дошла до дороги и обернулась. Высокие деревья, скрывающие опасность старого болота, шелестели листьями и только. Для чего она обернулась, и сама не знала. Мужчины вряд ли ее заметили, но закравшиеся сомнения заставили убедиться в этом наверняка.

Странное что-то происходило в деревне. Понять бы только что!? Удивительно и то, что мальчишки не явились рассказать о заезжей машине. А может она так прошмыгнула, что никто не заметил или обратил внимания? Первое возможно лишь, если человек хорошо знал здешние места, а вот второе. С одной стороны, хорошо, когда твой дом стоит на окраине. Никто в душу не лезет. Лишний раз нос не сует. А с другой, новости доходят редко. Тамару, в общем — то они и не интересовали особо, только уж больно тревожно было на душе. Узнать бы причину и отвести беду.

Как и предполагала, домой она вернулась, когда солнце высоко сидело на небесном своде и жарило так, будто не было вчера пасмурного дня с, казалось, нескончаемым дождем. Одежда неприятно липла к телу и к тому же пропахла потом.

Девушка достала холщовые мешочки с травками, развязала их, чтобы растения не запрели, и аккуратно разложила в веранде. После того как вернется, обязательно развесит их на просушку, а сейчас душа и тело рвалось к речке.

Хотя и речкой, спрятавшийся за деревьями, некогда широкий, а сейчас обмельчалый и заросший камышом, ручеек трудно было назвать, но Тома любила это тихое место. Здесь уже давно никто не купался. Старикам это было ни к чему, а молодёжь предпочитала ездить на озеро в Петришки. Там и рыбу половить можно и поплескаться вдоволь.

Речка протекала в низине, метрах в ста от Томиного дома. Узенькая, протоптанная ею же тропинка, вела к тому месту, где все еще можно было искупаться, сидя на толстом бревне просто полюбоваться на склонившуюся развесистую иву и послушать заливистые трели птиц. Особенно летними вечерами, когда лучи заходящего солнца прокрадывались сквозь кроны деревьев, касались водной глади и отражались в ней размытыми красками.

Не стесняясь, девушка сняла одежду, подошла к берегу и прыгнула. С виду казалось, что здесь мелко. В основном так и было и лишь в одном месте дно резко обрывалось, превращаясь в глубокую яму. Может во время войны сюда попал снаряд, поэтому образовалась воронка, а может по другой причине. Вода в этом месте была всегда холоднее, что приятно радовало, особенно вот в такие, как сегодня, пекучие дни.

Как же блаженно ощущать на себе холодное прикосновение воды. Чувствовать ее ласковые объятия. Избавляться не только от последствий жаркого солнца, но и усталости прошлых дней. Казалось, открывалось новое дыхание. Очищалось не только тело, но и душа делала новый глоток живительной силы.

Чистая и довольная Тома вернулась в дом, аккуратно развесила на просушку травки, переоделась и поставила вариться бульон.

— Томка!?

Голос Витали, раздался неожиданно и звонко.

— Привет. Ты чего такая? Испугал, что ли?

Облокотившись о дверной косяк, парень недоуменно уставился на девушку. Она дернула плечами.

— Никак купалась. Ты поаккуратней с ямой!

Нахмурился Виталя, но через секунду его выражение лица изменилось.

— Слушай. Тут такое. Говорят, из Могилева двое пожаловали. Кто говорит муж с женой. Кто просто девка молодая и мужик. В общем, не важно. Они с председателем уже час разговаривают и из конторы не выходят. Как думаешь, чего им надо?

Вот значит, как! Не зря ей все внутри царапало. Почуяла неладное, и оно вот. Рядом совсем. Тома натянулась как струна, вышла из кладовой и направилась в кухню.

— Ты чего молчишь то?

Парень проследовал за сестрой, сел за стол и, отломав ломоть от, накрытой расшитым льняным полотенцем, буханки хлеба запихнул его в рот. Девушка недовольно посмотрела на мальчишку и пожала плечами. Знать бы ей, зачем они приехали. Но такие вести просто так не оставят. Быстро разнесут по деревне.

На улице послышались приближающиеся голоса. Тома замерла на месте и перевела настороженный взгляд на Виталю.

— Кого это нелегкая принесла?

Мальчишка вскочил с места и вышел из дома. Девушка, стараясь сохранять спокойствие, хотя сердце отчего-то бросилось вскачь. Открыла крышку с кастрюли, убрала ложкой шум, набежавший с косточки, и только тогда вышла на улицу.

Виталя, шел ей на встречу, и лицо у него было недовольным.

— Тут к тебе тетки с конторы. Говорят, дело у них.

Дело. Наверное, важное, раз пешком через пол деревни шли, а не передали кем, или весточку пристали, чтобы Тома сама явилась.

— Здравствуй Тамара.

Любовь Васильевна, жена председателя, а по совместительству заместитель, начала первой. Только, больно суетливой она была и на спутницу свою, Раису Петровну, секретаря, поглядывала.

Тома приветственно кивнула.

— Как твои дела? — Раиса Петровна, сообразив, что подруга теряется, решила перенять инициативу разговора на себя. — Может надо что? Дров выписать, забор поменять? — она аккуратно взялась за штакетину и, пробуя ее на прочность, дернула.

— С этим у нее все в порядке, — вклинился Виталя.

Девушка заметила, как искоса он посматривал на женщин. Отношение парня были вполне понятны. То у колхоза не допросишься, когда очень надо, а тут сами приходят, лично, и предлагают все.

— Ладно, — Раиса Петровна стряхнула с руки невидимые соринки и прошла во двор. Жена председателя засеменила следом. — Мы, в общем- то вот зачем пришли.

— Тут такое дело, — у Любови Васильевны виновато забегали глаза. — К нам гости приехали из Могилева. Экологи. Лес наш хотят изучить. Только остановиться пожелали у кого-нибудь из местных.

— Ты же понимаешь, — продолжила Раиса Петровна. — Таких людей абы где селить не хочется. Они вроде согласны на что угодно, только по их виду понятно: не такого они полета птицы.

— Парня мы у себя поселим, и комната как раз пустует, а вот девушку, — жена председателя бросила на подругу спасительный взгляд.

— В общем, не могла ли ты ее у себя принять. Дом у тебя большой. Всегда чистенько, аккуратненько. Ты не подумай, за колхозом не станется. Мы… продуктами, если что поспособствуем.

— Не думаю, что они долго тут пробудут. Изучат, образцы на пробы возьмут, да и уедут.

— Неужто больше не к кому? — сощурившись, Виталя бросил на женщин подозрительный взгляд. —